Джез собиралась найти свое тело, но оно исчезло. За пределами поселка лежала бескрайняя белая пустыня без единого следа. Возможно, ее тело скоро превратится в кусок льда. Но, впрочем, это уже неважно.

Рисс пропал. Джез не заметила, когда он покинул ее, но так всегда бывает в сновидениях. Ну или трансе, в который она буквально нырнула с головой.

Она шла между йортскими домами. Сугробы на крышах-куполах делали их очень высокими. Ни людей, ни животных.

Что здесь случилось? Странно, но она ничего не могла вспомнить.

Оглянувшись, она обнаружила, что снег заносит и ее следы.

Что-то она задержалась. Пора очнуться.

Куда делся Рисс? Ей было очень приятно разговаривать с ним. Но все-таки о чем?

Она равнодушно бродила по улочкам. Казалось, что мир опустел. Только она, и мороз, и медленно, плавно парящие снежинки.

Адарик. Название крошечного поселка. Там я умерла. Адарик.

Почему ей потребовалось столько времени, чтобы извлечь это слово из своей памяти?

Джез выбралась на площадь и увидела дредноут. С него свешивались канаты и цепи, смутно вырисовывавшиеся на фоне серого неба. Легкий ветерок чуть заметно покачивал их.

Наверху пели они. Воющий, неблагозвучный животный хор затронул в ней какие-то струны. Она поняла, что хочет выть вместе с ними. В вое манов она слышала свободу и избавление. Среди них не существовало самосознания. Каждый целиком и полностью знал своих соплеменников. Каждый связан друг с другом на примитивном и одновременно почти божественном уровне. Джез тянуло к этим звукам.

Она пробыла среди людей слишком долго. Теперь ей необходимо кое-что сделать. Ее народ нуждался в ней.

Джез подошла к одной из свисавших цепей.

Пора.

Она ухватилась за цепь и начала карабкаться вверх, к своим соплеменникам, которые ждали ее на дредноуте.

Харкинс трясся от ужаса.