По знаку Романелли араб, сопровождавший их от Нила, вытащил из-под белой накидки сверкающий в лунном свете кривой нож и одним движением рассек три витка веревки на ногах Дойля. Путы упали на пыльную землю, Дойль стряхнул их и шагнул в сторону.

– Бежать не советую, – устало предупредил Романелли. – Аббас наверняка догонит тебя, и в этом случае я приказал ему перерезать тебе ахиллово сухожилие.

Дойль кивнул, не уверенный даже в том, что сможет просто идти.

Изувеченный ка снял свои башмаки с грузом и, взявшись за пряжки, шел на руках – его ноги развевались по ветру, как ленты, привязанные к вентиляционной решетке в полу.

– Время познакомиться с человеком с Луны, шалуны, – заявил он, глядя на Дойля вверх тормашками.

– Заткнись, – приказал ему Романелли и повернулся к Дойлю. – Сюда. Ступай.

Дойль в сопровождении ка заковылял следом за ним к двери, и когда они прошли полпути до входа, послышался гулкий скрежет, дверь отворилась внутрь, и человек в бурнусе с фонарем в руках сделал им знак проходить. Романелли нетерпеливо махнул рукой, пропуская Дойля и ка вперед в каменный коридор, и обратился к встречавшему, закрывшему за ними дверь и задвинувшему засов, на каком-то явно не арабском языке.

Человек в бурнусе пожал плечами и коротко ответил что-то, явно не удивившее, но и не обрадовавшее Романелли.

– Ему не лучше, – буркнул он ка, проходя вперед. Человек с фонарем замыкал процессию, и в пляшущем свете барельефы эпохи Древнего Царства и даже столбцы иероглифов на стенах казались ожившими. Дойль обратил внимание на то, что кирпичная стена, замыкавшая помещение, выпукла и нависает над ними, так что пол продолжается значительно дальше, нежели потолок. Похоже, решил Дойль, на дно большого бассейна.

– А ты надеялся услышать, что он будет крутить сальто? – поинтересовался продолжавший перемещаться вниз головой ка.

Романелли сделал вид, что не слышит, и, свернув налево, начал подниматься по каменным ступенькам. Лестница освещалась откуда-то сверху, так что человек с фонарем остался внизу – Дойль отметил это с облегчением. Втроем они вышли в другой зал, значительно короче нижнего и выходивший балконом в освещенное внутреннее пространство купола. Они подошли к каменным перилам.

Взгляду Дойля открылось огромное сферическое помещение футов семидесяти в диаметре, освещенное люстрой, висевшей точно в центре на одном уровне с балконом. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз – на самом дне сферы в круглом углублении неподвижно стояли четверо.

– Добро пожаловать, мои маленькие друзья, – послышался скрипучий голос с противоположной стороны сферы, и Дойль только сейчас заметил человека – очень-очень старого и высохшего, – лежавшего на кушетке, каким-то образом прикрепленной к стене всего в футе или двух ниже черной линии, обозначавшей экватор. Человек лежал на кушетке, а кушетка стояла на почти вертикальной поверхности с такой естественностью, что Дойль невольно поискал взглядом зеркало или что-то в этом роде, создающее эту оптическую иллюзию… однако поверхность купола была совершенно гладкой; кушетка и человек действительно висели там, как какое-то немыслимое украшение. И как раз когда Дойль начал прикидывать, как это старику удается с таким непринужденным видом возлежать на приколоченной к стене кушетке и куда можно поставить лестницу, чтобы втащить его туда, послышался скрип роликов, и кушетка переместилась по стене чуть выше.