Ветер кивнул:

– Думаю, сегодня тебя поцелует Владычица. Мои ученики будут по жребию нападать на тебя, чтобы почтить кровью этот костёр. Тому из них, кто заберёт твою жизнь, я обещал имя. Но если убьёшь ты, я не буду спорить с волей Владычицы. Убей, и уйдёшь.

Кудаш склонил косматую голову:

– Храни тебя Милосердная, господин.

Скваре показалось, смертник не особенно удивился. Может, у них с учителем и об этом был уговор?..

Лихарь передал вязню оружие – саженной длины копьё с надёжным железком и злой оковкой о двух лезвиях по сторонам, чтобы враг древко не перехватил. Такие копья назывались «с ножами». Кудаш повертел его, взвесил, оскалился, хищно кивнул. Легко было представить, каким его видели перед собой проезжие люди в лесу… та вдова, якобы прятавшая богатство…

Цепочка унотов отодвинулась полумесяцем, трое выбранников стояли чуть впереди. Беримёд уже раскупорил большой свёрток. Такое же копьё, цепной кистень, топор, тычковый кинжал…

Шагала завистливо пробормотал:

– Я бы кистень взял…

– А я копьё, – шёпотом ответил Воробыш. Посопел, стыдясь пояснил: – Оно длинное.

Бухарка зарычал на обоих:

– Вам двоим мышей в подполе бить! И там пятнá плесени забоитесь!..

Он люто досадовал, что его не назвали для пролития крови. Искал теперь, на ком сорвать сердце.

Беримёд поднёс троим выбранникам берестяной тул. Наружу взамен стрел казали себя одинаковые голые древки. Поди догадайся, которое комликом в красное обмакнули.

Нетерпеливый Пороша самым первым сунул руку за жребием… Вытащил, подпрыгнул в восторге: ему сразу выпало биться.

– А к матери для начала не сбегаешь, сосунок? – усмехнулся вязень. – Пусть бы нос вытерла!

Пороша ответил неожиданно трезво:

– Мою мать такие, как ты, смертью сгубили.

Нагнулся и, словно вняв совету Шагалы, подобрал кистень. Кудаш увидел оружие, хлопнул себя по ляжке, захохотал:

– Да ты сам из наших, из вольных!