Дыхание сбилось снова, когда мы наконец прошли в круглый зал с высоченным потолком. Пахло железом — запах шел от пиалы в центре, загораживающей собой тяжелые створки ворот. Кровь… Это пахло кровью. Фу, мерзость…

Но в следующую секунду я о ней позабыла. Из левого коридора в обществе десятков мертвецов вышли Хкин и Сэй… Энергия рванула в ауру. Он здесь! И в этот момент Джалл впервые посмел сжать мое запястье.

— Леди, опустите глаза и не смейте ему отвечать, — шикнул он, легионеры придвинулись ближе.

Закусив губу, постаралась взять себя в руки и ощутила непоколебимое хладнокровие Эра, слегка остудившее мой пыл. Лакированные ботинки приближались, воленстирец едва заметно напрягся.

— Яна! — Эта радостная сволочь остановилась именно передо мной. — Какая встреча! Ты еще помнишь меня? Жаль, если нет, ведь нас так много объединяло… Мы бывали близки по ночам, и я знал все твои желания, страхи, слабости, твоих подруг, любимых…

Приказ Джалла я исполнять не собиралась — вскинула голову и посмотрела прямо в синие ненавистные глаза.

— И кого же? — Мой голос дрогнул. — Поведайте.

Скажи мне про Эра, только скажи, где он… Джалл снова сжал мое запястье, теперь до боли, и влез в диалог:

— Мы здесь не для этого.

Колдун бросил на него недовольный взгляд, но затем нацепил маску вежливого интереса:

— Почему Тир лично не прибыл на переговоры?

Вот уроды! Нужно было аккуратно вернуть разговору верное направление.

— Регестор начал контрнаступление.

Хкин фыркнул и пожал плечами:

— Предсмертная агония, жалкая попытка отвоевать преференции на грядущих переговорах. Это уже ничего не изменит. — Он машинально поправил «бабочку» на шее и прищурился. — Надеюсь, Тамико решится поддержать нас основными силами и это идиотское перемирие не продлится долго.

Губы Джалла растянулись:

— Иначе зачем бы ему здесь быть?

Согласно кивнув, колдун вновь осмотрел меня с ног до головы и цокнул языком:

— Замечательный экземпляр, но упертый. Скоро я отыщу себе посговорчивей. А вам не помешает почаще напоминать ей, где теперь ее место.

— Tarkar разберется, — продолжал улыбаться воленстирец.