И я признаюсь:

– Я поклялась жизненной магией, что сначала выйду за Джеба. Если мы с тобой поженимся, я потеряю свою силу… навсегда.

18 Куколка

18

Куколка

С нежностью, которая скорее пугает, чем утешает, Морфей проводит по моим рукам от плеч до запястий, размазывая по коже краску. А потом, не говоря ни слова, достает из кармана носовой платок и начисто вытирает ладони. От его осторожных прикосновений мои руки покрываются мурашками. Вытерев себе лицо и руки, Морфей убирает платок и поднимает с пола смятую шляпу.

Взметнув черными крыльями, он поворачивается и идет, расправляя в такт шагам вмятины на малиново-алом цилиндре. Его поджарые мускулы под безупречно сшитым костюмом движутся плавно и мощно; пульсирующий свет подчеркивает их.

Он аккуратен и сдержан, но мысли у него лихорадочно несутся. Под внешним изяществом и самообладанием – дикарь, который готов нанести удар; куколка, из которой вот-вот выберется скорпионова муха и превратит Джеба в камень.

Я вновь окидываю комнату взглядом, ища что-нибудь вроде сети. Возможностей уйма, но я не тороплюсь захватить Морфея в плен. Только не теперь, после того как он провел столько времени в ловушке, униженный и лишенный магии.

– Как ты могла дать такую необдуманную клятву? – его рык вмешивается в ход моих мыслей.

Этот вопрос сродни ядовитой колючке: в груди у меня жжет, словно туда налили расплавленного воска.

Я рассматриваю сырую краску на ладонях и на пальцах, потом поворачиваю руки и с грустью гляжу на цветные отпечатки, которые оставил на тыльной стороне моих кистей Морфей, когда мы говорили о нашем ребенке.

– Я всё обдумала. Это был единственный способ сделать так, чтобы ты позволил нам с Джебом прожить его земную жизнь. Чтобы он согласился покинуть Гдетотам, я должна была дать ему надежду.

Морфей останавливается. Он внимательно глядит на меня.

– Значит, ты манипулировала нами обоими с помощью одной клятвы.

Его длинные черные ресницы трепещут, а в глазах помимо обиды виднеется восхищение. В детстве Морфей смотрел на меня так, когда я делала что-то достойное похвалы. Хотя драгоценные камни, отливающие мрачным и жестоким алым цветом, дают понять, что он отнюдь не радуется.

– Какая ирония судьбы. Похоже, я слишком хорошо учил тебя…

Его прерывает какое-то тихое жужжание. Оно звучит не в лад с ритмическим биением сердец в комнате. Что-то мелькает перед моим лицом – мы оба это видим.

В воздухе трепещет ушной клещ.

Морфей пытается поймать его шляпой, но тот носится зигзагами между нами и повторяет моим голосом: