Перед нами возникли знакомые очертания гробницы короля Ванора. Кален сразу же приступил к делу. Начерченные одновременно руны Огня и Грязи осыпали со склепа камни и высохшие кирпичи, открыв взору место, где покоилось тело короля. Звук заглушал творящийся над нашими головами хаос. Зоя и Полер придали еще больше сил Калену, который мощными порывами Ветра извлек гроб на поверхность.

– Тия, твоя очередь, – сказала мне Полер.

Как и в прошлый раз, вынудить короля подняться не составило особого труда – гораздо сложнее было заставить его говорить. Король Ванор проявлял то же упрямство, что и в последнее свое воскрешение. С его губ не сорвалось ни звука, однако взгляд все время был прикован к Микаэле, как будто остальных вообще не существовало. Было видно, что его присутствие причиняет моей сестре-аше страдания. На ее лице читались боль и горечь. Внутри меня снова вскипела злость.

– Я ничего не могу сделать без его желания, – напомнил нам Халад.

– Где сердце леди Микаэлы? – требовательно спросила я у трупа. Как и тогда, ответа не последовало.

– Возможно, Тия, мы задаем неверный вопрос, – нахмурилась Полер.

– А какой еще тут может быть вопрос? – изумилась Зоя. – Нам необходимо с этим покончить как можно скорее. Я не хочу, чтобы Микаэла смотрела на этого выродка дольше положенного.

– Хватит, – тихо возразила Микаэла. – Все предыдущие разы, несмотря на свои сомнения и страхи, я молчала. Многие мои подруги-аши пытались быть добрыми. Они полагали, что мое присутствие побудит его заговорить, и при этом боялись того, как может повлиять на меня его близость. С этим покончено. Перестаньте обращаться со мной как с хрустальной вазой – я намного крепче. Мы обязаны задать вопросы, ответы на которые я так боялась услышать, вопросы, которые никто из вас не осмелился задать из-за уважения ко мне. – Она перевела взгляд на своего бывшего возлюбленного. – Ванор. Ты любил меня?

Время шло, молчание затягивалось. Пять секунд. Десять секунд. Двадцать.

– Да.

Я подпрыгнула, не ожидая услышать ответ. После смерти голос короля Ванора сделался хриплым, но в нем проскальзывали удивительные нотки раскаяния, которые смягчали его злость и при этом окрашивали его тембр невысказанной эмоцией.

– Ты любил меня, когда умер?

– Да.

– Все это наглая ложь, Ванор, и ты это знаешь, – гневно возразила Полер. – Нельзя больше десяти лет прятать сердце любимого человека, а потом, спустя много лет после своей смерти, отказываться раскрывать его местонахождение.

Король ничего не ответил и по-прежнему не сводил глаз с Микаэлы. Будто Полер и не говорила.