– Я? Зачем? – поразился Стас.

– А зачем я с тобой увязался? – с не меньшим изумлением ответил Зорень. – Мне бы град Витень за себя взять, а я за тобой побежал. Войтик мирный черпак на мечи променял. Волхв, которого в Соколянь из леса выманить невозможно было, все дела свои чародейские забросил, от меня сбежал, по городам и весям в седле трясется. И глаза по-молодому горят. А Груздень, Хруст, Хмурый? В Соколяне за разбой вместо ненависти о тебе легенды складывают. У Весты глаза светятся, когда о тебе слышит.

Стас смутился. Почувствовал, как уши огнем горят.

– Что же я за чудо-юдо такое? Ну, хочешь, брат, отдам я тебе этот клятый город?

– Зачем? Все равно не удержу. О тебе молва впереди твоих воев бежит. Ворота перед ними сами распахиваются. Хмурому Заречье проще, чем Соколянь достался. И конязь Осен не сам по себе, люди говорят, расшибся, а волки перед ним выскочили, перед конской мордой.

– Чего со страху не наболтают, чтобы трусость свою оправдать, – равнодушно ответил поскучневший Стас. – Стая у Сумеречного леса. А род мой на твоих землях, а значит, и я под тобой хожу, вместе с Заречьем, Витенем и Суличем. Нам с тобой, пока Сумерки дремлют, такую силу набрать надо, какой я и сам не представляю. Вон они над землей висят. А под ними – лес вот-вот детишек своих на волю выпустит. Вандорги… Орки и тролли по сравнению с ними – зверушки безобидные. Кто скажет, сколько деревьев в лесу? Вспомни слова Рэда. А за ними – неведомая сила темных эльфов. С чего бы светлый принц в чужой мир от своего народа кинулся?

Замолчал, глядя искоса в задумчивое лицо побратима.

– Вот так и Серд решил, что я на его воеводство покушаюсь. А я тебе свою кровь дал, а твоя кровь во мне. А коняжества эти лоскутные все посбиваю. Кто добром не встанет, силой согну. И вольным городам не быть более. Выстоять только единый народ сможет. И не хмурься. Не отниму я у тебя Весту. Увидит раз, сама отвернется, – примиряющее улыбнулся он конязю. – Ростом невелик, лицом сер, к тому же по здешним меркам старик. Развеселись, Зорень! Давай наперегонки.

Разгорячил коня, вскинул на дыбы и бросил его вскачь. Грозный волчий рык разодрал утреннюю тишину. Заплясали кони, разрывая губы о стальные удила, и понеслись следом.

Ухнул по-медвежьи Войтик.

– Догоняй, волчата!

Но где там!

Стрелой вытянулся серый в яблоках жеребец Стаса. И только Веселин каким то чудом умудрялся держаться почти рядом.

– Догоняй, Зорень!

У конязя от бешеной скачки глаза азартом загорелись. Нещадно настегивая своего отдохнувшего коня, поскакал следом.

Стас отпустил поводья и полностью отдался на волю коня. Серко не любит проигрывать. До леска совсем не далеко. Хорош конь у Зореня. Но только для торжественных выездов. Зря от свежего отказался.