– И что? – Умник с интересом посмотрел на скатерть. – Красиво.

– Полностью автономная, то есть независимая от моего биокомпа, скатерть-самобранка.

– Самобранка? – повторил за мной по-русски Умник. – Сама бранится? Ругаться, что ли, может?

Я невоспитанно заржал.

– Ага, для того к ней и инфокомп прикручен. Ага… – Я продолжал смеяться. Неожиданно хохотунчик напал. Подозреваю, что Умник специально это сделал, – уж больно я серьезен был. Вытерев слезы, я предложил: – Постучи по ней.

– Тук-тук-тук, – параллельно стуку озвучил Умник.

Над столом тут же появилась иллюзия верхней части тела пожилой женщины, скорее бабки, в старорусской одежде и кокошнике. Посмотрев на Умника, она заговорила:

– И чего тебе надобно, красный молодец? Чайку аль борщеца навернуть желаешь? А может, ушицы? Царской! А? Давай! Не пожалеешь!

– Ну давай. – Ошеломленный Умник кивнул.

Женщина пригорюнилась:

– А нету! Ничего русского нету! Только татевские всякие курунтуйки, паролашки, туромушки… Что будешь?

– Хм… – заперхал Умник. – Ну давай туромушку, хоть узнаю, что это такое.

На столе тут же появилось блюдо с парящей едой. Туромушки – блюдо из хвостов специально разводимой в воде ящерицы. Вроде крокодила, только более мирного.

– С тебя тридцать копеек, милок! И не смей выбрасывать остатнее! Чтобы все съел, тута нету уборщиков за всякими убирать! – Иллюзия пропала.

Умник посмотрел на меня.

– А что? Я ничего! – Взял кусочек мяса со стола и засунул в рот. – Мм… вкуснятина! Готовится только в лучшем ресторане Ремопил!

– Жаль, что я попробовать не могу.

– Что скажешь? – Я кивнул на скатерть, с которой после троекратного стука остатки еды пропали.

– Это что-то из сказок ваших?

– Ага.