— Старших жрецов? Но зачем?

— Мне было велено снять копию с папируса.

— Тебе? Не одному из писцов при храме?

— Мне лично. Должно быть, что-то в нем показалось старшим жрецам достойным внимания богов. Тогда, помнится, я несколько раз перечитал каждую историю, но не заметил ничего особенного. То есть, — поправился Рахотеп, — твое искусство выше всяких похвал, как обычно. Но сами истории… Ты знаешь, теперь, когда я вспомнил про них, мне захотелось освежить их в памяти. Не сделаешь ли ты одолжение гостю, позволив ему еще раз насладиться знаками, что твои руки нанесли на папирус?

Накти чуть сдвинул брови.

— Право, Рахотеп, я был бы рад доставить тебе удовольствие, но я и сам не знаю, куда положил этот свиток. Боюсь, я давно не брал его в руки.

— И я никак не смогу убедить тебя поискать? — Голос Рахотепа стал вкрадчивым и осторожным.

Накти весело засмеялся, словно не замечая перемены в его тоне.

— Ну разве что выиграешь у меня в сенет. Тогда мне придется, чтобы скрыть смущение, удалиться из комнаты, а заодно и поискать тот свиток, о котором ты так просишь.

— Ты смеешься надо мной… Что же, я это заслужил своей настойчивостью.

— Так что, сыграем?

Проиграв, Накти вздохнул, неожиданно широко улыбнулся и крикнул в глубину дома:

— Эй, Тию!

Когда рабыня вошла в комнату и остановилась у порога, он произнес:

— Ступай в комнату, где я принимаю заказчиков. Мне нужно, чтобы ты принесла сюда один свиток, — Накти принялся подробно рассказывать, как выглядит свиток и где именно в комнате его можно найти.

Когда рабыня вышла, Рахотеп, чуть приподняв левую бровь, спросил:

— Ты знаешь так точно, где он лежит?

— Разумеется. Я знаю, где лежит любой из моих свитков. Я слишком ценю каждый из них, чтобы забыть.

— Но тогда почему?..