Юный боярин вздохнул, вошел в комнату:

– Извини, что разбудил, отец.

– Ничего. Все едино утро. Как там други наши?

Зверев ухмыльнулся. Василий Ярославович понимающе рассмеялся, откинул одеяло, встал, опоясался поверх рубахи льняным пояском.

– Где мои младые годы? Ныне я так ужо не могу.

– Да-а, – покачал головой Андрей. – Одного не понимаю, зачем Ивану Кошкину такая головная боль?

– Да разве это боль? Это веселье наше. Он вдовый, бездетный. Вот как после литовского похода дружба наша началась, так у него пиво и варили. Тогда, правда, мы лишь осенью поздней, после Юрьева дня обычно съезжались. Куролесили неделю-другую, заодно дела московские решали. Опосля разъезжались на год. А ныне сам видишь. Не без твоей легкой руки Кошкин при великом князе главным стражем оказался. А на кого ему опереться, кроме как не на друзей? У него в сундуках казны богатой не спрятано, чтобы сторонников покупать. Посему мы для него единственная сила. Ради этого шум в доме и потерпеть можно. Да и нас он, мыслю, не забудет. Всем старания вернутся сторицей… У тебя вон уже и шуба есть с великокняжеского плеча. И в книги переписные попал, несмотря на младость и на то, что земли своей, холопов не имеешь. Ан платить тебе из казны все едино за службу обязаны. Не как одному из ратников, а как господину. Мыслю, путным боярином[46] стать с этого дела можешь.

– Ну в переписные листы меня не Кошкин, и даже не царь определил. Это князю Воротынскому спасибо.

– Ой, сынок, – натягивая шаровары, покачал головой боярин. – Откуда что берется… А не провел бы нас Кошкин на прием, не указал бы на тебя государю – разве получилось бы хоть что? И отчего, скажи, ты великого князя все царем обзываешь? Неудобно как-то, право слово.

– Так получается, – пожал плечами Зверев. – Сидит этот титул в подкорке, вот сам собой на язык и выскакивает.

– Где сидит? – не понял Василий Ярославович.

– Ну… – запнулся Андрей. – В общем… Ну в памяти.

– Откуда оно у тебя взялось?

– Сам не знаю, отец, – махнул рукой молодой боярин. – Сидит, в общем, с детства. Я про другое хотел спросить. Я тебе нужен сегодня? Хочу по Москве покататься, посмотреть столицу.

– Загонял я тебя, нешто, с делами?

– Я не о том, отец. Могу я посмотреть на столицу нашу? Каков город, каковы храмы? Исповедаться, причаститься. Может, увижу чего интересного. Любопытно все же.

– Город как город, – хмыкнул боярин. – Ну разве размерами поболее. Впрочем, отчего и не посмотреть? Поезжай.

– Спасибо, отец.

– Подожди, – остановил уже повернувшегося к двери сына Василий Ярославович. Он взял свой пояс, открыл сумку, достал кошель, отсыпал часть серебра, затянул узел и кинул кисет Андрею: – Вот, возьми. Мало ли чего понадобится. Нехорошо: боярин – и без денег. Да, и себе тоже сумку поясную купи. Одною ложкой сыт не будешь.