– А может иначе, Пахом? Может, мы сперва посулы сатанинские на вкус попробуем, а уж опосля покаемся? Хоть знать будем, за что. А Бог милостив. Он простит.

– И речи у тебя бесовские, уж не гневись. Крамольные речи, хитрые. Разве ты забыл имя Сатаны, властителя тьмы? Отец лжи его имя, и власть свою над миром заберет он не силой, а обманом, сказками сладкими да обещаниями лживыми. Не побеждены люди будут, а сами души ему свои отдадут, чтобы за то гореть в геенне огненной, никакой награды не получив.

– Душа, душа… Душу у меня никто пока не просит.

– И не заметишь, княже. Диавол хитер. Ты и не поймешь, в какой миг его рабом сделаешься.

– Не верю. Не ради себя, ради святой земли русской стараюсь, ради людей русских. Нечто может служба такая грехом оказаться?

– И сомнения твои от лукавого. Так вот, малость за малостью, волю он твою и забирает.

– Дядька, дядька, – покачал головой Зверев. – А надо ли мне вообще бояться? Пока ты рядом, ты меня от шага последнего завсегда остановишь, слугой Сатаны и его Золотого тельца стать не дашь. А коли так, Пахом, почему бы и не рискнуть?

* * *

Завтракали они на этот раз в Запорожском, во дворе старосты, за длинным, накрытым белоснежной скатертью столом. Пока девки уплетали за обе щеки окуней, запивая их парным молоком, князь с княгиней лакомились копчеными линями и расстегаями с луком и грибами. Холопы подтягивались один за другим, с разных сторон, полусонные и взъерошенные. За стол не садились – видать, харч каждому обломился неплохой, на добавку не тянуло. Почти переставший хромать Левший, краснощекий, как после бани, Звияга. Пахом с тремя лопатами на плече. Старый Лучемир приплелся вихляющей походкой и развалился на лавке у амбара. Видать, ночью с него тоже силушки выкачали немало.

– Тришка где? – налив себе квасу, поинтересовался Зверев.

– Вроде… – Фрол зачем-то оглянулся в дом. – Вроде как с Авдотьей они вчерась показались. Там, над рекой, в покосившейся избе за крапивником.

– Пахом, Звияга, прогуляйтесь, – поднимая ковш, приказал князь. – А ты, Левший, ступай на ушкуй, скажи Риусу и Ваське, чтобы взяли пилу двуручную, топоры, лопаты и сюда поднимались. Перекусят и с нами пойдут.

– А куда ты собираешься, милый? – положила руку ему на запястье княгиня.

– Сон ныне странный приснился. Про каменную выпь. Хочу пойти, проверить.

– На Боровинкину гору? – испуганно перекрестился староста. – Не ходи, княже! Сгинете, как и не было! Сколько там народу попропадало, страсть!

Полина сильно сжала его запястье, но промолчала.

– Оставь, Фрол, – скривился Андрей. – На татар ходили – не сгинули, на ляхов ходили – не сгинули. Как-нибудь и с каменной выпью управимся. Зачем еще смердам князь нужен, кроме как не для защиты от бед всяческих? К вечеру не останется ничего страшного в Боровинкиной дубраве, это я тебе обещаю. А ты, милая, отдохни покамест. Тебе по чащобам за нечистью лазить ни к чему.