– Генрих!

– Юрий!

– Генрих!

– Юрий!

Они наконец обнялись, и хозяин повел гостей за собой.

– Как это славно, князь, как славно! А я уж совсем опечалился, что этот замечательный ужин мне придется вкушать в одиночестве. И тут, словно кто под локоть меня толкнул: я выглядываю в окно – и кого я вижу!

– Ты увидел князя Андрея, владетеля имения Сакульского, мой друг. Совсем забыл тебе представить своего друга, княже, рыцаря Генриха фон Хабермаса, четвертого сына барона Ульриха Хабермаса, если не ошибаюсь.

– Мне очень приятно, князь, – остановившись на пороге, поклонился рыцарь и хлопнул в ладоши: – Торислав, прими слуг, накорми, уложи спать в теплом месте.

К кому обращался хозяин, Андрей не понял, поскольку рыцарь уже вел гостей наверх по длинной лестнице, огибающей башню изнутри. На первом этаже, судя по запаху, находились конюшни и хлев. На втором, наверное, – людская. Третий этаж они миновали, проходя вдоль запертых дверей, и только на четвертом оказались в просторной трапезной, украшенной единственным круглым столом в полторы сажени диаметром. Здесь ожидал своего конца целиком запеченный в лотке с капустой, яблоками и клюквой, весьма упитанный гусь. Даже по русским понятиям – блюдо на двоих. Как его собирался прикончить в одиночку господин кавалер, оставалось загадкой.

– Садись, князь Андрей, садись. – Хозяин торопливо поставил перед Зверевым кубок, наполнил его темным тягучим вином. – Вот, попробуй. Только вчера бочонок этого наслаждения мне доставили с берегов Рейна, от моего славного отца, дай Бог ему долгих лет жизни. Ты испей, ты насладись этим овеществленным солнцем!

Князь Сакульский кивнул, пригубил вино, оказавшееся терпким и густым, словно его кто-то выпаривал специально.

– Нет, княже, нет, – пресек хозяин попытку поставить кубок на стол и высказать мнение насчет напитка. – До конца! Ты ведь не станешь обижать моего отца?

В кубке было не меньше полулитра – но пришлось пить. Не зная здешних нравов, лучше не начинать знакомство с людьми со споров.

– Вот, – едва Андрей перевел дух, забулькал из другого кувшина фон Хабермас. – А это от моего брата, виноградники с верховьев Лабы.

Брата хозяина тоже пришлось уважить – но тут же оказалось, что старший брат тоже прислал родственнику подарок, и продолжения Зверев уже не помнил.

Проснулся он в пахнущей мятой и клевером постели, на набитом свежим сеном тюфяке. Пахом подал ему толстый шмат копченого мяса, принес напиться ледяной колодезной воды.

– Идем, княже, – с сочувствием предложил холоп. – Князь Юрий Семенович тебя уж третий раз кличет.