Зал был огромен и без гостей выглядел жутковато. Выключенный фонтан, сиротливо пустая сцена. Белоснежные скатерти, заставленные тарелками с нетронутой едой. И кругом цветы, сотни цветов и сладких запахов. Паша ходил вокруг сервировочного столика и увлеченно выстраивал пирамиду из хрустальных бокалов. Особых успехов не достиг – шаткая конструкция готова была рухнуть в любой момент.

– О! – обрадованно воскликнул Паша и отсалютовал мне бокалом. – Хорошо, что пришла. У меня для тебя ответственное задание. Принеси еще таких бокалов штучек пять. Где-то на столах должны быть.

И вправду развлекается. Не поспоришь! Вот только вид у него был совсем не праздничный, и настроение тоже. Уж я-то видела. Впрочем, в этот раз Паша не пытался скрывать свои эмоции – вместо нарочито нейтральной энергии, на которую я натыкалась в последнее время, мрачно отсвечивала странная глухая обреченность. Одет он был так, словно заехал в ресторан по дороге с работы, а не на собственную свадьбу явился. Хотя чему я удивляюсь? Наверное, Анфиса с утра все отменила, а не сбежала из ЗАГСа в последнюю секунду.

Пропустив ответственное задание мимо ушей, я подошла прямиком к Паше и сказала:

– Давай я с ней поговорю.

– С кем?

– С Анфисой.

– О чем? – Он удивленно изогнул бровь. – А главное, зачем?

– Объясню, что между нами ничего нет. Извинюсь за тот случай на обеде.

Повисла неловкая пауза. Паша отставил бокал в сторону и умиленно улыбнулся.

– Лейка… Я тебя обожаю…

– Я серьезно!

– И от этого еще смешнее. Успокойся, ты ни в чем не виновата. Когда хочется или всего, или ничего – чаще получается последнее. Максимализм вообще опасная штука.

Сказал он это убийственно спокойно – ни грамма сожаления.

– Ты не очень-то переживаешь из-за Анфисы, – заметила я.

– Совершенно не переживаю.

– Зачем ты собирался на ней жениться?

– А почему нет? – пожал плечами Паша. – Она милая девочка.

Приехали… Милая девочка! Отличный повод связать себя узами брака.

– Не надо так смотреть, – произнес он со злостью. – С ней было удобно, этого было достаточно. Да и хватит с меня большой чистой любви, второй раз ее можно и не пережить.