– Неверный вывод, – возразила я. – Верный звучит так: если делать что вздумается, второй раз можно и не очнуться.

Паша усмехнулся и резким движением поставил бокал на верх пирамиды. Та вздрогнула и покосилась. Я инстинктивно шагнула назад и закрыла уши ладонями. Не помогло – звон был впечатляющим, словно вдребезги разбилась пара десятков витрин, а не бокалов. Эффект домино во всей красе, миллион осколков на полу. Сомневаюсь, что на счастье. Повезло, что хрустальная махина съехала не в нашу сторону.

– Поранился? – спросила я и стряхнула долетевшие осколки с сапога.

– Нет, – грустно ответил Паша, будто его это расстроило. – Идем, тебя ждет подарок.

Он взял меня за руку и потащил к другому столу раньше, чем я успела что-либо сообразить. Достал из-под стула сумку, расстегнул молнию. Секунда, и на стол шлепнулся увесистый том в старинной обложке.

– Ты же ее искала? – ехидно поинтересовался Паша.

Я лишь кивнула – любые слова застревали в горле. В голове вертелось дурацкое: «Книга – лучший подарок». Кто меня сдал? Наверное, Нина.

– Конечно, Нина, – угадал он мои мысли. – Еще на банкете. Я сразу понял, что ты туда вовсе не развеяться приехала.

Дар речи упорно не возвращался. Я стояла и смотрела на книгу, не в силах отвести взгляда от знака на обложке. Отрицать очевидное было глупо.

– Тогда, в гостиной, ты узнала знак на фотографии, – продолжил Паша. – Вот и устроила истерику.

Я набрала побольше воздуха в легкие, шумно выдохнула. Спокойно. Даже если он выяснил про знак, всю книгу мог и не читать. Она старая, каждое третье слово – загадка. Про Вестников там пара страниц, и те сумбурные.

– Извини, что не сказала, – выдавила я через силу. – Просто хотела…

Я запнулась, осознав, что оправдание-то не придумала. Паша великодушно пришел на помощь.

– Чтобы никто не понял, что ты заграбастала себе собственного Вестника?

В ушах загудело, желудок болезненно сжался. Попалась…

– Можешь ничего не отвечать. Все написано на твоем лице.

Я оторвала взгляд от книги и повернулась к Паше. Он торжествующе ухмыльнулся. Подловил все-таки, молодец. Своего добился. Мои аплодисменты.

– Ты врать никогда не умела. Значит, он тебе помог выбраться из первородного мира?

– Да, – не стала я отпираться. – Пожалуйста, не говори никому. Ему всего девять лет. Я должна его защитить…

– Очень правильная позиция.