– Как «так»?

Минья окинула ее изучающим взглядом с головы до пят, и Сарай почувствовала себя голой. Будто ее увидели, но не в хорошем смысле. Минья ответила тоном, которым диагностируют болезнь:

– Счастливо.

Счастливо… Это что-то новенькое.

– Так вот что это за чувство? – спросила Сарай, даже не пытаясь его скрыть. – Я уж о нем и забыла.

– С чего бы тебе быть счастливой?

– Просто мне приснился хороший сон, – улыбнулась девушка. – Вот и все.

У Миньи раздулись ноздри. Сарай не должны были сниться хорошие сны.

– Как это возможно?!

Та пожала плечами:

– Я закрыла глаза, устроилась поудобнее – и…

Девочка пришла в ярость. Ее тело натянулось как струна. Голос стал шипящим как слово «отмщение»:

– У тебя вообще есть совесть?! Лежишь тут, вся из себя шелковая и беззаботная, смотришь хорошие сны, пока наша жизнь разваливается на кусочки!

У Сарай была совесть. С тем же успехом Минья могла спросить «У тебя вообще есть кровь?» или «У тебя вообще есть дух?», поскольку совесть словно текла по жилам Сарай. Но… не сейчас. «Я думаю, что ты сказка». Забавно, как легко стало без нее жить. «Думаю, что ты волшебная, храбрая и утонченная».

– Хватит с меня угрызений совести, Минья, – отрезала Сарай. – А также люльки, кошмаров и отмщения. Плач достаточно настрадался, и мы тоже. Нужно найти другой путь.

– Не будь дурой! Другого пути нет.

«Многое может произойти», – сказала Сарай Руби, сама не веря своим словам. Но это было давно. Теперь она поверила. Многое произошло. Невероятные события! Но когда дело касалось цитадели, ничто не могло произойти без дозволения Миньи.

Чтобы что-то случилось, Сарай необходимо ее переубедить.

На протяжении многих лет она подавляла собственное сопереживание и прятала его в страхе перед гневом Миньи. Но теперь от него многое зависело – не только ее любовь, но и их жизнь. Девушка сделала глубокий вдох.

– Минья, – начала она, – ты должна прислушаться ко мне. Пожалуйста. Я знаю, что ты злишься, но, умоляю, попытайся открыть свой разум.