Сегодня решил пропустить тренировку в асархи. После бани выпил пару стаканов вина, закусил сыром и нарезанной колбасой с хлебом. Расслабился. Почувствовал несказанное облегчение и покой на душе от водной процедуры, вина и от осознания удачного путешествия. Умиротворенный и расслабленный, посидел на ступеньках избушки, разглядывая звездное небо и наслаждаясь покоем. Захотелось что-то спеть. Сначала поиграл на своей дудочке «Ой да не вечер, да не вечер», а затем, когда в душе что-то стало подпевать, и сам запел. Так хорошо мне здесь еще не было. Целый час играл на дудочке и распевал русские народные песни. Пел и играл от души с хорошим настроением. Казалось, что даже птицы и сам лес затихли и слушали песни человека из чужого мира.

Спал без задних ног, но проснулся рано, в 6 часов. Солнце вот-вот должно взойти, горизонт начинает алеть. Птицы еще не поют, стоит предрассветная тишина. Воздух пока не прогрелся, и ощущается ночная свежесть.

Утром прошелся по заливу, выбрал хорошее местечко (подальше от реки), быстро искупался, не заплывая далеко. Теперь-то я пуганый. Ведь еще совсем недостаточно изучил всех речных обитателей, вдруг тут живет какая-нибудь страшная тварь или крупная хищная рыба типа щуки или сома, опасная человеку. Поэтому плавал с двумя ножами: нож для выживания на правой голени, на поясе нож Ка Бар. Вода холодная, очень бодрит. После купания решил позавтракать зажаренной на огне рыбой. Для этого прихватил с собой удочку. Как обычно, клев бешеный, и рыбалка была короткой.

После плотного завтрака из жареной рыбы (форель), хлеба и чая с ягодами решил тщательно рассмотреть и отсортировать все добытое в путешествии. Но сначала на полках погреба разложил добытые продукты. Затем хорошенько рассмотрел все приобретенные драгоценности, камни и золото, вынутые из ранца и разгрузки. Все поместил в резной сундук (из каюты мальчугана). Он теперь был набит полностью доверху золотыми монетами и драгоценностями, конечно, с сапфиром и Венцом Познания. Сабли, луки, топоры, колчаны со стрелами развесил на петлях в шкурах махайрода и медведя. Фламберг поставил около окна в углу, рядом с полатями. Мини-арбалет Шершень, лук с колчанами стрел, меч отрока и меч из логова демона, пистолеты и ружья повесил на нагелях, вбитых над лежаком в боковой стене избы. Бухты нитей паутины гигантского паука закинул на чердак, туда же положил щиты. Повторно осмотрел гармонь и, не откладывая дела в долгий ящик, тут же при помощи ниток с иголкой хорошенько ее починил и прошил двойным швом.

Потом проверил демона, сидящего во флаконе. Разглядел, что он, привлекая внимание, поднимал ко мне лапки, умоляюще их складывал и умильно смотрел на меня, всячески обращая на себя внимание и показывая, что он не такой уж плохой, почти ручной, и что с таким обаяшкой надо бы обязательно поговорить. Ясно, что хочет просить выпустить его. Обойдется. Нечего тут, понимаешь, устраивать театр одного актера, да и мне не к спеху. Пускай посидит, подумает, осознает, дозреет. Сколько там Хоттабыч просидел в кувшине – несколько тысяч лет? Вот и не будем торопиться. Щелкнул по флакону ногтем пальца. Представляю, как ему ударило по ушам! Зато впредь будет наука, чтобы не строил из себя примерного мальчика-с-пальчика. Хм, кстати, а если он захочет по-большому, ему что, придется там во флаконе и гадить? Как в камере тюрьмы? А не получится ли так, что он будет потом в дерьме, как в среде консерванта… Впрочем, как говорится, по мощам и елей.