Толпа радостно взволновалась, но тут же оказалась заглушена зычным голосом, предлагавшим всем желающим четыре свободных места совсем недорого.

– А казался таким приличным человеком! – глядя на нас, сварливо крикнула дородная тетка из толпы.

– Так это компенсация, всем выдают, – виновато пояснил отец.

– Да? А разве не просто деньги возвращают? – Не веря, переспросила она, подходя ближе.

Со второго ряда раздался болезненный вопль и торжественный писк девчонок, на секунду отвлекший раздраженное внимание женщины. Но этой секунды хватило, чтобы у тетки блюдцами распахнулись глаза, а рот открылся так, что хоть поезд пускай. Чувствуя недоброе, обернулся и обомлел – Тоня с восхищением наматывала на руку солидную охапку цепочек, отнятую у вусмерть разобиженного брата.

– А-а-а… – сглотнув, протянула тетка, не в силах оторвать от драгоценностей завороженный взгляд.

– Компенсация, компенсация, – терпеливо повторил отец, поглядывая на стрелку бензобака. – Мы поедем, хорошо?

– Х-хорошо…

Машина шустро набрала скорость, но вопль: «Тамара, нас обманули! Хватай топор, там золото килограммами дают!» – я услышал отчетливо.

Вскоре мы снова были на трассе, но уже на другой, уходящей на восток страны – к городу, где у Михаила были друзья.

– Скоро все будет хорошо, – поймав мой взгляд в центральном зеркале, пообещал отец.

Я согласно прикрыл глаза, устроился поудобнее и уснул. Впервые за четыре дня.

Даже в самом роскошном дворце есть место крошечным комнаткам с узким окном, единственной кроватью и крашеными стенами. Все-таки сотня слуг на целое здание, и каждому нужно место для сна и отдыха. Некогда строители решили, что им, слугам, хватит и шести квадратных метров на каждого – почти столько же, сколько занимала малая гардеробная в помещениях для гостей. Время тогда такое было: если не общая комната на сорок лежанок в два яруса – то простолюдину уже роскошь.

Разумеется, во время нынешнее даже слугам старались угодить, отводя пустующие залы под жилье, благо детский дворец вечно пустовал, а мелких представителей благородной крови совершенно бестактно держали по четверо в одной комнате – так они меньше разрушали, аж в четыре раза. В общем, место было, слуги вовсю радовались удачным и уважаемым местам службы, порою и не зная, что официально приписаны к совершенно другим комнатам – все-таки хотя бы на бумаге должен был быть порядок.

Однако и тут не обошлось без исключения – один человек все-таки продолжал ночевать в крохотной комнатке. Но что взять со странного старика, доживавшего свой разум и годы на службе? Может, он и стал слугой, когда такие покои были за радость… Только и этот жилец скоро покинет восточное крыло – и хранитель дворца сможет наконец-таки его опечатать. Самый верный дворцу человек решил завершить службу.