– Сам княжич где?

– Не могу знать! Мы без него приехали.

– Разберемся, – рыкнул князь, отпустил шофера и продолжил путь к калитке.

Разобраться действительно стоило, потому что лично сам князь начал терять логическую нить происходящего. Что затеял внук? Почему не посоветовался?

С этими мыслями старый князь дошел до калитки, краем глаза отметил охранный знак Шуйских. Плевать, с ними все равно не избежать ссоры.

Из-за снующих туда-сюда грузчиков дверь в ограде была открыта, оттого на территорию дома удалось вступить без звонка. В какой-то мере далеко поставленная машина тоже могла помочь, внезапность – часть победы.

Калита Древичей поубавила уверенности, заставила замереть руку, потянувшуюся было к ручке двери.

– Эти тут при чем? – напряженно вглядывался он в нарочито небрежно вырезанный из дерева герб, закрепленный над створкой.

Корабль с распахнутыми парусами в кроне дерева. Не символ и не традиция рода. Угроза. Каким бы мощным ни был твой корабль и как бы ни была сильна команда, на вершине кроны, куда тебя закинет необоримая сила, будет ждать только отчаяние. Чем больше парусов на корабле, чем сильнее раздувает их ветер, тем стремительнее это произойдет. На калите были распахнуты и наполнены ветром все паруса…

Рука уцепилась за ручку и потянула на себя. О том, чтобы чего-то требовать в этом доме, придется забыть.

С еле заметным сопротивлением подался доводчик двери, выпуская звуки детского смеха и веселья, приятные ароматы выпечки и тепло нагретого очага. Из дома во двор важно прошагал котяра, будто ждавший, что урожденный князь лично откроет ему дверь. Следом за ним, словно неофит за сэнсэем, медленно прокралась здоровенная собака, почему-то с наивной мордой щенка. Ее тоже пришлось пропустить, потому что вдвоем они в дверь не влезли бы.

– Черт-те что тут развели, – проворчал князь, недовольный задержкой, и вступил-таки в холл. Достаточно просторный, с камином и диванами, с высоким потолком на уровне второго этажа, и лестницами по бокам, ведущими туда же. Огромный портрет кого-то из старых Шуйских на стене сразу напротив входа. А под портретом… Стоят двое, мужчина в годах и красивая женщина, глядят молча и выжидательно.

Князь набрал воздуха для приветствия и… вдруг понял, что не может выдохнуть. В голове от напряжения будто сосуд лопнул.

Он ее узнал.

– Т-ты… – Голос князя сбился на постыдную вибрацию.

– Я, – погасив радушную улыбку, светившуюся мгновение назад на ее лице, отстраненно произнесла Лида Борецкая. – Здравствуй, клятвопреступник.

– Я – нет! – нервно дернул подбородком Сергей Михайлович, отчего-то призывая Силу.