Просто Максима было слишком много во всех его, Артема, делах. И складывалась ситуация, опасная тем, что через три года к власти в княжестве они тоже придут вместе, что было просто недопустимо. Потому что нужно было честно для себя признать – главенствовать в этом управлении будет тоже Максим. Именно поэтому его убрали в сторону.

Артем не остался один. Место старого друга заняли иные – тоже способные делить общие успехи. Но панически боящиеся делить неудачи.

Сказать честно, в день, когда ему было позволено решить небольшую проблему с аэропортом и Максимом, он радовался встрече с ним искренне и всей душой постарался сделать так, чтобы Максим переговорил со своей родней до того, как обнаглевшего Юсупова вышибут из аэропорта силой. Просто потому, что Максиму это могло было быть важно. Важно его другу.

То, что было позже, этот вскрывшийся заговор и документы с железнодорожными накладными – мощно ударило под дых. Так бывает с бедой, когда ее тяжесть ложится и на вестника, невольно перенося вину на него тоже.

Усилием воли Артем отринул обиду – ведь мог Максим сказать все раньше! Но, откровенно говоря, никто бы ему не поверил, кроме Артема. А пока родня сомневалась, дядя замел бы следы… Все было правильно, но от этого не менее мерзко.

Разумеется, никакой гражданской войны не ожидалось – в город был призван дед, а значит, вскоре дядя сам явится и попросит пощады. Потому как никто не даст ему укрытия и убежища – глупо оставлять на своих землях человека, за которым однажды придет хозяин леса. Так что рано или поздно… Тем более что дядю просто измочалят в кровь, не оставив и живого места, но жизнь сохранят.

Проблема у этого решения выискалась довольно щекотливая. Все дело в том, что Артем уже приличное время – со злополучного турнира – не был тем, кого помнил дедушка. Он стал сильнее, он изменился, а значит, был шанс, что родич не признает в нем внука и просто убьет. Обескураживающее знание, с учетом той надежды на встречу с дедом, которая горела в Артеме.

Не то чтобы они с дедом были близки – скорее нет, чем да. Тем более что видел Артем деда всего трижды в жизни.

Первый раз – в шесть лет, когда строгий мужчина с аурой могущества впервые появился в их доме. Он довольно болезненно ощупал мальчишку, обращая внимание на суставы и кости, но напоследок потрепал его по волосам, одобрительно кивнув отцу. Этот момент запомнился особо, но воспринимался Артемом слегка иначе – просто все это время он купался в ощущении силы и величия, что пробирало его искренним восторгом, а боль от пальпации чувствовалась как-то отстраненно. Тем более ему не запомнилось искреннее облегчение во взгляде отца после одобрительного кивка деда…