Вот и начинает сбываться угроза батюшки, что сильный живой флуктуратор и заговорить может. То-то последнее время речь моего питомца все больше напоминала бурчание и все меньше урчание.

Кот сам ошалел от результата, но быстро пришел в себя и, уже совершенно наглея, четко произнес:

— Гав-гав.

— Это редкая порода, — поспешно сообщила я, — подарок отца. Везде ходит за мной, как приклеенный. Он совсем безобидный, только ест без конца.

Насколько помню, Франц еще не вернулся на балкон, когда кот вылез на арену. Иначе получилась бы очень подозрительная ситуация. Чертов Дух, лаять-то зачем? Нужно срочно отвлекать Франца.

— Мистер Хофф, я тоже хотела бы поговорить с вами, но, боюсь, сейчас нам этого не позволят. Как насчет встречи в саду, минут через двадцать, как раз будет новый крут танцев, и нашего отсутствия не заметят.

Франц определенно растерялся.

— Через двадцать минут в саду? Почту за честь…

Я поощрительно заулыбалась и, стрельнув глазами, отошла. Уф. Дело сделано.

— Что я должна была требовать? — спросила я у бегущего рядом, как верный пес, Духа. Этот артист даже хвост колечком согнул, изображая собаку.

— Понятия не имею, что требуют девушки у олигархов… Но какой повод!

Мы выскользнули в пустой холл и затем в дверь на выход, услужливо распахнутую слугой.

— Шубы эти девушки требуют, но я не такая девушка. Я сама из тебя шубу сделаю, если так подставлять будешь. Что за «Гав», какая собака?

— Ты знаешь, как я расту от твоей магии? Слоном огромным стану я, и все, увы, из-за тебя. О, стихи!

Многочисленные кареты толпились на подъездной зоне дома, но нам нужны были не они. С трудом подавляя желание перейти на бег, мы вышли за ворота. Тусклый свет фонарей освещал вечернюю улицу с несколькими ожидающими кебами. Редкие прохожие с интересом поглядывали на мой излишне дорогой для вечерней прогулки наряд.

— А я уверена, тут не только магия виновата. Кто-то жрет в три горла, вчера, например, в твой «воровской шкаф» шесть блюд поставили, чтобы ты, Вийон наш доморощенный,[29] на выбор украл любое. И что? Где эти шесть блюд?

— Что за оскорбляющие приличных собак вопросы? Я — сиротка. Привык кушать впрок, вам, семейным, не понять. Вдруг со мной что-то случится, а у меня — везде согревающий запас.

— У тебя, Дух, уже везде застревающий запас, попомни мое слово. Эй! Кеб! Три медяка, если домчишь с ветерком на Соловьиную. И десять — если подождешь нас восемь-десять минут, а потом привезешь обратно.

Адрес я отлично помнила, это где-то недалеко.

Рыхлый бородатый кебмен воспринял необычный заказ с воодушевлением, во всяком случае, выкладывался по полной. Он кричал «Э-ге-ге!» и звонко свистел кнутом в воздухе, при этом даже кончиком не попадая по кобыле. Та продолжала уныло перебирать ногами и только при особенно громких воплях над головой раздраженно подергивала крупными ушами с поседевшей шерсткой.