— Опять вы за старое! — возмутилась я.

Наши с дедом взгляды на мое и малыша будущее кардинально расходились: я хотела вернуться домой, в северные земли, а он настаивал, что я должна воспитать надежду Нифрейи. Учитывая, что «надежда» еще не появилась на свет, я считала, что слишком опрометчиво решать ее судьбу настолько заранее. К тому же неизвестно, унаследует малыш мою невосприимчивость к магии разума или дар Кейна…

Сердце болезненно сжалось.

Кейн. Для чего он здесь? Почему просит встречи со мной? Наследник ему не нужен, в Артане другие традиции. Поговорить? Смешно. Мы уже все сказали друг другу, и сомневаюсь, что новый разговор принесет мне облегчение. Скорее наоборот, только взбудоражит чувства, от которых так хочется избавиться.

— Передайте Логхарду, что он зря тратит время. Я не стану с ним встречаться.

К счастью, отец и дед не стали настаивать, даже мама одобрительно кивнула.

Теперь оставалось надеяться, что нетерпение Кейна перевесит и он просто уедет, а не станет угрожать силой моим близким и всему замку. Я не знала, хватит ли у меня в таком случае стойкости.

Передать послание вызвался Браден. Я повторила свои слова, чтобы Кейн мог заглянуть в мысли бывшего оруженосца. Ответ мы получили в течение часа: Логхард по-прежнему жаждал меня увидеть и отказывался уводить войска. Сказал, что будет ждать, сколько потребуется, чем разозлил меня еще больше. Я распотрошила две подушки, прежде чем забеспокоился малыш, и тогда пришлось глубоко дышать и шептать ему о своей любви.

Кейн выполнил свое обещание, артанская армия прочно обосновалась под стенами замка Норг, которые в прошлый раз не стали ей помехой. Я поднималась на башню каждый день — только боги знали, как для меня это было непросто! — и рассматривала темно-красные шатры, полыхающие языки костров и снующих между ними воинов.

Каждый день на протяжении недели происходило одно и то же: Кейн просил о встрече, я отказывалась, но поднималась на эту проклятую башню. Даже не могла объяснить себе почему: в надежде, что наконец-то увижу поле пустым или же замечу среди артанцев одного-единственного, кто занимал все мои мысли.

Однажды я просто не смогла вскарабкаться на лестницу, преодолеть все эти ступеньки. Видимо, близилось время, когда мой малыш собирался увидеть мир. Я едва добрела до скамьи, тяжело опустилась на нее, хватая воздух ртом и пережидая время, когда судороги прекратятся. При этом мысленно костерила одного артанца за то, что не оставляет меня в покое.

К счастью, время еще не пришло, и я смогла передать послание через Брадена. Мой друг вернулся мрачным и сосредоточенным. Он попросил о разговоре наедине, и я согласилась, мучимая дурным предчувствием.