Но Ростислав с силой втолкнул его в погреб.

— Как же ты стал жалок, Пафнутий. Рассказывали, что когда-то ты был грозным колдуном, а теперь, посмотрим на себя. Мерзкая скотина. Ты даже не сопротивляешься. Зачем тебе свобода? Тебе нравится рабство.

И с этими словами Ростислав опустил дверь погреба, а затем повесил на неё цепь. Сын Змея был доволен собой и направился домой. У него получилось, он справился, и теперь упыри непременно пойдут на мир на его условиях. В ту ночь Ростислав с трудом смог заставить себя заснуть, мысли роились у него в голове, словно пчёлы. Он представлял, как завтра пойдёт к Евпатию, во сне он видел свой триумф. Но сон его был оборван диким женским криком. Ростислав очнулся и рефлекторно схватился за меч. В доме кто-то был, это кричала его мать. Сердце тревожно заколотилось в груди юного чародея, он вспомнил про отчаянных беженцев, про которых говорил Всеволод, и готов был перерубить всех, кто посмеет посягнуть на его жилище. Но вместо плохо пахнущей черни Ростислав увидел в покоях Ольги тело матери, лежащей в крови в своей собственной постели, а над ней склонилось существо с перепачканным в крови ртом. Чародей на мгновение лишился рассудка, он дико закричал и набросился на не званного гостя. В момент Ростислав отсёк ему руку, и существо взвыло от дикой боли. Юноша лишь на мгновение взглянул на свою мать и тут же побледнел от ужаса, а затем, что было сил, закричал:

— На помощь!

Этот крик словно пробудил не званного гостя, и тот направился к выходу. Ростислав взглянул на него и к своему удивлению ужасу узнал в нём Пафнутия.

— Ты? — взревел от боли чародей, — что ты сделал?

— Вот видишь, я сопротивляюсь, — отвечал упырь, пытаясь улыбнуться, — не так уж я и ничтожен. Столько лет я сидел на цепи у твоего отца, словно пёс. Ты ещё не родился, когда я попал в рабство. Вы смеялись и издевались надо мной, когда были детьми. И теперь, ты, мальчишка, называешь меня рабом.

Пафнутий чему-то дико расхохотался, он уже не собирался убегать, хоть и был безоружен и без одной руки.

— Ты! — прокричал Ростислав, надеясь криком заглушить боль в груди, и от того крик был похож на рёв раненного зверя — ты умрёшь!

И одним ударом меча он отрубил ногу упырю. Тот упал на пол и беспомощно пополз. Ростислав с болью глядел на свою мать, она была мертва, покусана, убита, она не заслужила такой ужасной смерти. Это жалкое ничтожное создание уничтожило её. Ростислав отсёк ему вторую ногу. Ему нравилось смотреть, как мучается это существо. Но теперь Пафнутий даже не закричал.

— Вы все сдохните, — злобно шипел он, — вас всех убьют, никто не спасётся. Возмездие уже близко.