— Би! — прошептал я, но она не остановилась.

Я прыгал и вертелся на узкой дорожке, то и дело натыкаясь на препятствия, и беспомощно наблюдал, как она потянула дверь и бросилась на улицу, в часть сада, отделенную живой изгородью.

Я последовал за ней. Моя погоня и ее полет проходили в полной тишине, за исключением топота ее ножек и моей тяжелой поступи. Я не звал ее по имени, не просил остановиться или вернуться. У меня не было никакого желания привлечь внимание к странному поведению моей дочери и к своей неспособности сдержать ее. Что случилось с ней? И как я мог все это объяснить Риддлу, чтобы он не решил, что я забросил ребенка? Я был уверен, что он все доложит Неттл, и это укрепит ее настойчивое желание забрать Би. Что касается Шан, я не мог придумать худшего знакомства с Ивовым лесом, Би и со мной, чем то, чему она только что стала свидетелем.

Сад на этой стороне дома очень выиграл от бурной натуры Пейшенс. Если когда-либо здесь был воплощен план или замысел, сад либо перерос его, либо этот замысел могла понять только Пейшенс. Би вела меня все дальше и дальше через замысловатые джунгли, каменные стены, купальни для птиц и скульптуры. Она скользнула с заснеженной тропинки в заросли травы, прыгнула вдоль короткого частокола и побежала вниз, к голым шпалерам для вьющихся роз. Заснеженные каменные дорожки сменялись крутыми холмиками мха и папоротника, невысокие стены пересекались друг с другом, а в одном углу из приподнятых ваз над тропинкой рассыпался каскад лоз, превращая тусклый зимний день в туннель, затянутый зеленью. Я всегда любил случайность в саду; мне это напоминало о лесе и о путешествии через горы в поисках Верити и драконов. Но сегодня, казалось, он намеренно сдерживал меня, позволяя Би, как хорьку, ловко скользить вперед. Она вбежала под полог оранжереи вечнозеленых растений.

А потом я догнал ее. Она стояла неподвижно, разглядывая что-то на земле. Справа от нее древняя каменная стена, отмечающая границу сада, была затянута темно-зеленым мхом. Сразу за ней был крутой лесистый склон, а еще дальше — большая дорога, которая вела к главному входу в поместье и к подъездной аллее. Догнав ее, я тяжело дышал, и впервые подумал, что она слишком хорошо знакома с этой частью сада. Никогда не думал, что моя малышка может играть так близко от дороги. Даже о том, что она может уйти так далеко.

— Би, — я задыхался, когда подошел к ней достаточно близко, чтобы не кричать. — Ты никогда не должна снова…

— Крыло бабочки! — воскликнула она.

И замерла как статуя. Ее глаза распахнулись, и когда она посмотрела на меня, они казались черными с синими краями.