Не будь Джон Бастард в доспехах, могло показаться, что Майсгрейв готов схватить его за грудки, но он лишь оттолкнул его и пошел прочь. Возмущенный Герон, только что получивший прощение от самой королевы и даже имевший честь припасть к ее руке, счел такое поведение Бурого Орла заслуживающим ответного удара. Но когда он догнал его, то был озадачен: Майсгрейв сидел прямо на земле подле коновязи и бурно дышал, давая выход душившему его гневу.

Джон приблизился уже без мыслей о ссоре и даже похлопал Дэвида по плечу:

– Во время войны всякое случается, приятель. И если у красотки Мойры будет роман с венценосной особой… Кто ее осудит?

– Она моя невеста, Джонни.

– Гм. Ага. Невеста. А Грейс как же?

– Моя жена умерла. И по истечении траура я хотел просить руки леди Мойры Герон.

Бастард какое-то время сокрушался по поводу негаданной кончины Грейс Перси, потом присел подле Дэвида.

– Дэйв, она, конечно, красотка, эта наша новоявленная родственница… Но ты известный на все Пограничье рыцарь Бурого Орла из Нейуорта. Много ли чести тебе будет забрать ее себе из-под шотландца?

– Однажды я уже забрал ее у шотландца. А остальное не твое дело, Бастард!

Дэвид думал, что должен успокоиться уже потому, что король, по-видимому, не распознал в Мойре из Форда напугавшего его в соборе обличающего ангела. И все же слова Герона о том, что Мойра с охотой принимает ухаживания короля Якова, разъедали душу Майсгрейва. Она всегда была такой практичной, искала выгоду… и внимание венценосной особы, его обещания, на какие так щедры монархи в минуту увлечения, вполне могли расположить ее к Якову. К тому же Стюарт обаятельный мужчина и всегда нравился женщинам. И все же нет, нет и нет!.. Когда-то Мойра стала любовницей Маккензи, чтобы спастись от страшной нищеты. Но она отказалась занять достойное положение в сильном клане Маккеев, лишь бы остаться с ним, с тем, кого любила. Поэтому его долг – спасти ее и оградить от бесчестия!

Утром в лагере узнали новость: король Яков отказался принять вызов и спуститься с холма для боя на равнине. Он оставил за собой более выгодное положение на возвышенности, да еще и пренебрежительно ответил Суррею, что не должно графу выставлять свои условия королю.

Тем временем Дэвид встретился с вернувшимся из поездки Тони Пустое Брюхо. И тот сразу сообщил, что переданное послание не вызвало отклика у шотландцев, зато Яков оказался столь благороден, что велел накормить самих посланцев – и куда лучше, чем кормят в лагере англичан.

– Тони, а ты не заметил в Форде леди Мойру?

– Как же ее можно было не заметить, когда она все время находилась подле его величества! И сдается мне, что ей нравилось быть в компании короля. Хотя кому не понравилось бы? И все же, сэр… Знаете, она порой так странно поглядывала на меня. Узнала ведь. Мне даже показалось, что она хотела подойти и переговорить. Может, ее удивило то сообщение, какое я передал от вас шотландскому королю? Я сделал все так, как вы и наказывали: выждал, когда герольд отошел, и передал ваши слова. А леди Мойра не сводила с меня глаз при этом. Яков же рассмеялся и велел накормить нас. И хорошо нас накормили, сэр. Я хоть поел по-людски. Не то что тут.