Это поселение отличалось от людского: избы тут не обносили заборами, даже ворот и тех не было, как не было скотных дворов. Но где-то кудахтали куры. Курица — птица глупая, ей все одно, кто сыпет зерно — человек ли, нет ли, было б что поклевать. Это собаки, кошки да скотина чуяли Ходящих и бесились, курам же не до того, им бы квохтать.

Тем временем Дивена провели длинной улицей к добротному крепкому дому с широким крыльцом. Двери здесь не запирались, поэтому провожатый лишь постучал и сразу вошел.

В доме пахло щами. Из глубины избы донеслось:

— Мирег, ты что ль?

— Я! Вот, тут к нам чужин из-за Черты пришел.

Послышались шаги, и в горницу вышел мужчина лет пятидесяти с седой бородой, но черными смоляными волосами. Он торопливо приглаживал густую шевелюру.

— Это ты что ли из-за Черты?

Дивен развел руками, он ничего не знал про Черту.

— Наверное…

— Наверное, — усмехнулся хозяин дома и вдруг обнял незнакомого пришлеца. — Меня Чусом зовут. Я из Помнящих. Ныне можно кликать Званом. Кому как нравится.