– Не надо было, – твердо ответил Леша.

Он несколько раз представлял себе, как лично подаст врагу тряпку. Но теперь он больше не чувствовал себя победителем.

Ему казалось, что он сейчас в дерьме похуже Чубыкина, и оно, мерзкое, липкое, гадкое, так и остается на руках.

– Простите, ребят, я пойду, – он потрепал Стаса по плечу.

– Ты совсем уходишь? – пропищала Лера. – А где учиться будешь?

– Далеко, я…

– На Кипре?

– На Кипре. Да, на Кипре.

– Везучий, – выдохнул Сеня. – Ну дай, обниму.

И он сжал Лешу в удушающих, тяжелых объятиях.

Леша хотел без прощаний, но без прощаний не получилось. Поэтому в какой-то момент он, отдав последний салют, быстро пробежал коридор, выскочил на улицу и бросил короткий взгляд на школу.

Во дворе лежали кучи снега. Злой ветер пробирался под шарф. Уходить отчего-то было совсем не жаль.

* * *

– Ну, привет.

Леша отвернулся к окну, не решаясь посмотреть на того, кто лежал на кровати. Он боялся, что если посмотрит сейчас, то расплачется. А Анохин не должен видеть, как он плачет.

– Привет, – прохрипел Никита. – У меня тут, как в «Докторе Хаусе». Круто, да?

Он лежал в одноместной палате. Спину поддерживал мудреный каркас. На маленьком экране пикал пульс – восемьдесят два удара в минуту.

– Ведь это ты притащил книгу на крышу, да? – тихо спросил Леша.

– Я не притащил, – тихонько рассмеялся Никита. – Я бросил ее в портал. Из Импренты.

– Ты пошел в Импренту когда мы поссорились?