– Аланна сказала, что видела, как ты сюда тайком пробиралась. – Улыбка слышится в голосе.

– Я вовсе не таилась. Надо было уединиться.

– Мне уйти? – спросил муж.

– Уединиться не от тебя, – усмехнулась я и бросилась к нему в объятия. – Как твои раны?

– Лучше. Я уже говорил, что кентавры обладают удивительной способностью исцеляться.

– Успела заметить. – Я клюнула его в ямочку над ключицей, с радостью чуя содрогнувшиеся в ответ мышцы. – Жалко, что у нас нет времени. – Снова поцеловала.

Он прижал меня к себе:

– Будет… завтра, и послезавтра, и потом еще много следующих завтра.

– Надеюсь, – сказала я, чувствуя себя в полной безопасности в его руках.

– А я точно знаю. – Теплые губы прижались к макушке. – Моральный дух бойцов высокий.

– Они настоящие храбрецы. Горжусь ими.

Женщины взялись за работу в ту же минуту, как им сообщили о новом плане эвакуации. Велели взять с собой только смену одежды, бурдюк с вином и оружие, и они собирались в поход без всякого нытья. С приближением рассвета семьи собрались во дворе, молча готовясь к грядущему.

Никто не упоминал о том факте, что фоморианцев явно больше, чем людей и кентавров, и что среди нас много больных и раненых. И что солнце в очередной раз восходит в туманный дождливый день – к счастью для фоморианцев, к несчастью для нас. К сожалению, мы не можем позволить себе дожидаться солнечной погоды. И река находится в нескольких сотнях ярдов от храмовых стен, сама по себе широкая и опасная. Многие женщины не умеют плавать. Никто не говорит об этом. Вместо этого женщины сидят с мужьями, с отцами, мужчины спокойно примеряются к копьям, розданным воинами, стараясь овладеть оружием, которое многие раньше в руках не держали. Ни слез, ни истерик. Никаких разговоров о смерти.

– Я все-таки беспокоюсь за Эпи. – Решено просто выпустить кобылиц на свободу к реке одновременно с выходом воинов: у них будет больше шансов. Лошади тварей не интересуют, возможно, они их не тронут.

Невысказанной осталась мысль, что лошади послужат отвлекающим фактором, дав фаланге возможность ближе подойти к реке.

– Она быстроногая, сообразительная. До реки добежит.

Я кивнула, прижавшись к груди Кланфинтана, и послала очередную мольбу богине, чтобы присмотрела за кобылицей.

– Я хочу, чтоб ты знала. – Я отстранилась, глядя ему в глаза. – Ты меня сделала очень счастливым. Дала все, что только может желать муж.

Поддел пальцем кончик моего носа:

– Еще раз повторю: я рожден, чтобы любить тебя.