— Тысяча извинений, господин! — заныл Юлвей.

Он приник к земле и поспешно убрался в придорожную траву, таща упиравшуюся Ферро за локоть. Она стояла в низком кустарнике и наблюдала за вереницей людей, медленно тащившихся мимо нее. Тощие, оборванные, грязные, безжизненные; руки крепко связаны, пустые глаза глядят в землю. Мужчины и женщины всех возрастов, даже дети. Сотня или больше. Шестеро верховых охранников ехали вдоль колонны. Они свободно сидели в высоких седлах с кнутами в руках.

— Рабы. — Ферро облизнула сухие губы.

— Народ Кадира восстал, — сказал Юлвей, провожая хмурым взором эту жалкую процессию. — Они больше не хотели быть частью славной нации Гуркхула. Они решили, что смерть импе-ратора освободит их. Видимо, они ошибались. Новый император превосходит жестокостью предыдущего, не так ли, Ферро? Восстание уже подавлено. Похоже, твой друг Уфман продал их в рабство в качестве наказания.

Ферро смотрела на костлявую девочку: она медленно хромала мимо, с трудом волоча босые ноги по пыльной дороге. Сколько ей лет, тринадцать? Трудно понять. Лицо девочки было грязным и безразличным, поперек лба проходил затянувшийся шрам и еще несколько — на внешней стороне предплечья. Отметины от кнута. Ферро почувствовала комок в горле, глядя на то, как маленькая рабыня плетется вперед. Какой-то старик, шедший прямо перед девочкой, споткнулся, упал лицом вниз и заставил колонну приостановиться.

— Вперед! — гаркнул один из всадников, пришпоривая коня и подъезжая к упавшему. — А ну вставай на ноги, живо!

Тот бессильно шевелился в пыли.

— Давай, давай! — Кнут солдата щелкнул и оставил длинную красную полосу на костлявой спине старика.

Ферро дернулась и съежилась, услышав этот звук. Ее собственная спина заныла.

Там, где были рубцы.

Словно ее саму хлестнули кнутом.

Никто не может хлестнуть Ферро Малджин кнутом и остаться после этого в живых. Больше никогда. Она скинула с плеча лук.

— Спокойно, Ферро! — прошипел Юлвей, хватая ее за руку. — Ты ничем не можешь им помочь!

Девочка нагнулась и помогла старому рабу подняться на ноги. Кнут щелкнул снова, хлестнув по ним обоим. Раздался вопль боли. Кто это кричал — девочка или старик?

Или сама Ферро?

Она стряхнула с себя руку Юлвея и достала стрелу.

— Я убью этого подонка! — воскликнула она.

Солдат резко повернул голову в их сторону: он хотел знать, что происходит. Юлвей снова схватил Ферро за руку.

— И что потом? — прошипел он. — Даже если ты убьешь всех шестерых, что потом? У тебя есть пища и вода для сотни рабов? А? Ты же спасла их! А когда их хватятся? И найдут тела убитых охранников? Что тогда? Ты сможешь спрятать сотню рабов? Я не смогу!