— Найди его и сделай больно. Притащи его сюда и объясни, кого он оскорбил. Все нужно восстановить — и лучше, чем было, поясни ему. Дай ему один день. Один день, а потом найдешь его — из-под земли достань — и начнешь резать. Понял? Сделай мне одолжение.

Иней снова кивнул, розовые глаза блестели в темноте прихожей.

— Нас ждет Сульт, — пробормотала Витари, уставившись на них с лестницы; руки в перчатках барабанят по перилам.

— Еще как ждет. — Глокта подмигнул и похромал к открытой двери. «Мы же не хотим заставлять его преосвященство ждать».

* * *

Щелк, клац, боль — таков был ритм шагов Глокты. Уверенный щелчок правого каблука, клацанье трости о звонкие плитки коридора, затем долгое подтаскивание левой ноги, сопровождающееся знакомой пронизывающей болью в колене, копчике и спине. Щелк, клац, боль.

Он шел от доков к дому Арди, в Агрионт, к Допросному дому, и там по всем ступенькам. Хромой. Один. Без помощи. И теперь каждый шаг был мучением. С каждым движением он гримасничал. Он кряхтел, потел и ругался.

«Но черт меня подери, если я замедлюсь».

— Вы не любите облегчать себе жизнь? — пробормотала Витари.

— А зачем ее облегчать? — отрезал он. — Можно утешаться мыслью, что эта беседа вполне может стать для нас последней.

— Тогда почему вы идете? Можно ведь сбежать?

Глокта фыркнул.

— Если это незаметно, поясню, что я исключительно плохой бегун. И еще мне любопытно.

«Любопытно, почему его преосвященство не оставил меня там гнить с остальными».

— Ваше любопытство может кончиться для вас смертью.

— Если архилектор желает моей смерти, хромать в другую сторону бесполезно. Я лучше приму смерть стоя. — Глокту перекосила внезапная судорога в ноге. — Или, может, сидя. Но лицом к лицу, с открытыми глазами.

— Это ваш выбор, как я понимаю.

— Именно.

«И последний».

Они вошли в приемную Сульта. Приходилось признать, что это несколько удивительно — они прошли так далеко. Каждый раз, проходя по зданию мимо очередного практика в черной маске, Глокта ожидал, что тот набросится на них. Любой инквизитор в черных одеждах мог указать на них и прокричать команду об аресте. «И все же я снова здесь». Тяжелый стол, два тяжелых кресла, два практика возвышаются по обе стороны тяжелой двери — все как прежде.