— Куда мы направляемся?

— Увидите, когда доберемся, — и она прибавила ходу, заставляя его хватать воздух и морщиться. Хрипя от боли, он тащился под неясными арками, по мрачным переулкам и серым дворам Агринта, бесцветного в призрачном утреннем свете.

Его сапоги неуклюже царапали гравий парка. Трава потяжелела от холодной росы, воздух набух туманом. Голые деревья нависали черными когтями в сумраке. Наконец возникла высокая отвесная стена. Витари провела его к высоким воротам, у которых стояли два охранника. Их тяжелые доспехи были отделаны золотом, золотом были обиты и тяжелые алебарды, накидки украшены золотым солнцем Союза. Рыцари-телохранители. Личная гвардия короля.

— Дворец? — пробормотал Глокта.

— Нет, умник, трущобы.

— Стой. — Один из рыцарей поднял руку в перчатке, голос глухо звучал из-за решетки высокого шлема. — Назовите имена и дело.

— Наставник Глокта. — Он добрался до стены и прислонился к сырому камню, от боли в ноге прижимая язык к пустым деснам. — Насчет дела спросите у нее. Это была не моя идея, сразу могу вам сказать.

— Практик Витари. И нас ожидает архилектор. А ты знал это, глупец, я говорила об этом, когда выходила.

Если человек в тяжелых доспехах может выглядеть оскорбленным, у рыцаря получилось.

— Есть порядок — я должен спрашивать каждого…

— Просто открой! — рявкнул Глокта, прижимая кулак к дрожащему бедру. — Пока я еще в состоянии войти на своих двоих!

Человек сердито постучал в ворота, и в них открылась маленькая дверь. Витари нырнула в нее, Глокта похромал следом — по тропинке из тщательно обработанного камня через тенистый сад. Капли холодной воды висли на ветках с набухающими почками, падали с высоких статуй. Невидимая ворона каркала нелепо громко в утренней тишине. Дворец нависал впереди — в первом сиянии утра появлялись очертания крыш, башен, скульптур, каменных орнаментов.

— Что мы тут делаем? — прошипел Глокта.

— Узнаете.

Он поднялся на ступеньку и прохромал между высокими колоннами и еще двумя рыцарями-телохранителями — тихими и неподвижными настолько, что их можно было принять за пустые доспехи. Трость Глокты прощелкала по полированному мраморному полу гулкого коридора, освещенного мерцающими свечами; высокие стены были покрыты неясными барельефами. Сцены забытых побед и свершений, один король за другим — указывают, потрясают оружием, читают воззвания, гордо выпячивают грудь. Глокта одолел пролет лестницы (потолок и стены были сплошь украшены золотыми цветами, сверкающими в свете свечей), пока Витари нетерпеливо поджидала его наверху.

«Хоть они и бесценны, но от этого карабкаться по ним не легче, черт побери».