Придворные дамы королевы относились к Джезалю с не меньшим презрением, если ему выпало несчастье оказаться в их перешептывающейся компании. В особенности одна из них — графиня Шалер, ближайшая подруга его жены с юных лет. Она сверлила его взглядом с нескрываемой ненавистью. Однажды Джезаль забрел в салон, где все двенадцать фрейлин восседали вокруг Терезы, тихо переговариваясь по-стирийски. Он почувствовал себя крестьянским мальчиком, угодившим на сборище роскошно наряженных ведьм, нараспев повторявших какое-то мрачное заклятие, возможно, направленное против него. Джезаль ощутил себя самым ничтожным и омерзительным животным из всех, какие есть на свете. А он был королем в своем собственном дворце.

Он не мог без необъяснимого ужаса подумать о том, что кто-нибудь узнает правду, хотя дворцовые слуги, если что-то и заметили, держали рот на замке. Он думал, не пора ли поговорить с кем-нибудь, вот только с кем? И о чем? Лорд-камергер, добрый день. А моя жена отказывается трахаться со мной. Ваше преосвященство, рад вас видеть. А моя жена не желает смотреть на меня. Верховный судья, как поживаете? Кстати, королева презирает меня.

Но больше всего он боялся разговора с Байязом. Ведь Джезаль предупредил мага, чтобы тот ни под каким предлогом не лез в его личные дела, и теперь не мог униженно просить помощи.

Так он и жил во лжи, жалкий и смущенный, с каждым днем фальшивого семейного счастья теряя надежду на возможное избавление. Он видел перед собой свою дальнейшую безрадостную жизнь: без любви, без друзей, даже без собственной постели — на полу…

— Ну? — прошипела Тереза.

— Что «ну»? — огрызнулся он.

— Дверь!

Как по сигналу, в дверь громко и нагло постучали, отчего она задрожала на петлях.

— Ничего хорошего не родится в Талине, — пробормотал Джезаль, сбрасывая одеяло. Он тяжело поднялся с ковра, неверным шагом, спотыкаясь, прошел по комнате и сердито повернул ключ в замке.

В прихожей стоял Горст в полном обмундировании и с мечом. В одной руке он держал фонарь, и резкий свет освещал одну сторону его серьезного, взволнованного лица. В отдалении слышался звук шагов, отдававшийся эхом под сводами зала, и чьито испуганные голоса. Можно было различить мерцание ламп. Джезаль нахмурился, словно внезапно очнулся. Ему не нравилось это ощущение.

— Ваше величество, — произнес Горст.

— Какого черта, что происходит?

— Гурки вторглись в Срединные земли.

Ферро резко открыла глаза. Она спрыгнула со скамейки, расставила ноги в боевой позиции, в руке крепко сжала отломанную ножку стола. Выругалась вполголоса. Она заснула, а когда такое случалось, ничего хорошего обычно не происходило. Но в комнате никого не было.