Логен отверг бы эти обвинения, если бы в них была бы хоть капля лжи. Бетод по-настоящему знал его. Бетод по-настоящему его понимал. Лучше всех. Его злейший враг, но в то же время его лучший друг.

— Почему ты не убил меня, когда у тебя был случай?

Король Севера нахмурился, словно не понял его. Потом снова засмеялся. Он буквально захлебывался смехом.

— Ты не знаешь почему? Ты стоял рядом с ним, и ты не знаешь? Ты ничему не научился у меня, Девятипалый! До сих пор позволяешь обвести себя вокруг пальца.

— О чем ты говоришь? — резко выкрикнул Логен.

— Байяз!

— Байяз? И что с ним?

— Я был готов покончить с тобой, утопить твой труп в трясине вместе с твоими никуда не годными идиотами. Я бы с радостью сделал это, если бы старый лжец не остановил меня.

— Ну?

— Я был перед ним в долгу, а он хотел, чтобы тебя отпустили. Старый болван спас твою презренную шкуру, только он!

— Зачем? — зло спросил Логен. Он не понимал, что это значит, но был очень недоволен тем, что узнает обо всем последним.

Бетод лишь усмехнулся.

— Возможно, я недостаточно пресмыкался перед ним. Он спас тебя, его и спрашивай зачем, если доживешь до возможности спросить. По-моему, вряд ли доживешь. Я принимаю твой вызов! Здесь. Завтра. На рассвете. — Он потер ладони. — Поединок один на один, а на кону стоит будущее всего Севера. Как прежде, Логен. В былые времена. На залитых солнцем долинах. Еще раз бросим кости! — Король северян медленно отступил назад, отодвинувшись от бойницы. — Но кое-что изменилось. У меня новый боец. На твоем месте я бы попрощался со всеми сегодня вечером и приготовился к тому, чтобы вернуться в грязь. В конце концов… Как ты мне говорил? — Его смех медленно разнесся в сумерках. — Надо смотреть правде в глаза.

— Хороший кусок мяса, — произнес Молчун.

Тепло костра и хороший кусок мяса стоят того, чтобы благодарить судьбу. Не раз бывало так, что у Ищейки и этого не бывало, но при виде капель крови на этом куске баранины его затошнило. Он вспомнил кровь Шамы Бессердечного, когда Логен вспорол ему живот. Годы прошли, но Ищейка видел это ясно, как вчера. Он слышал гул людских голосов, стук сталкивающихся щитов, ощущал запах кисловатого пота и свежей крови на снегу.

— Клянусь мертвыми! — проворчал Ищейка. Во рту у него собралась слюна, словно его вот-вот вырвет. — Как ты можешь даже думать о еде?

Доу оскалил зубы, усмехаясь.

— Если у нас подожмет животы от голода, Девятипалому это не поможет. Ничто ему не поможет. Уж таков поединок — все зависит от самого человека.

Он воткнул нож в кусок мяса, и кровь с шипением закапала в костер. Затем Доу сел на место и задумался.