— Я стоял здесь, — пробормотал Глокта. — На этом самом месте. С Зильбером.

Он протянул руку и потрогал металлическую ручку кончиками пальцев.

— Положил руку на дверь… и прошел мимо.

«Опять ирония судьбы. Ответы, которые мы ищем так долго и так далеко, часто лежат прямо под рукой».

Озноб пробежал по искривленному позвоночнику, когда он наклонился к двери. Изнутри шел какой-то звук — приглушенное бормотание на непонятном языке.

«Адепт демонов призывает обитателей бездны».

Он облизнул губы. Вид растерзанных останков верховного судьи всплыл у в памяти.

«Было бы опрометчиво просто ворваться туда, как бы сильно мы ни жаждали узнать ответы на наши вопросы. Весьма опрометчиво…»

— Наставник Гойл, вы привели нас сюда, так не будете ли любезны пойти вперед?

Гойл что-то прошипел через кляп, и его выпученные глаза почти вылезли из орбит.

Коска одной рукой взял наставника Адуи за воротник, а другой сжал железную ручку двери. Он резко распахнул дверь и хорошенько двинул сапогом под зад Гойлу. Тот влетел внутрь, нечленораздельно вопя сквозь кляп. Металлический щелчок спущенной тетивы донесся из-за двери вместе с пением, звучавшим теперь громче и отчетливее.

«Что бы сказал полковник Глокта? Вперед, к победе, ребята!»

Глокта прошел в дверь, перетащив больную ногу через порог, и с удивлением огляделся. Он увидел большую круглую комнату с куполобразным потолком и детально выписанную фреску на тонувших во мраке стенах.

«Неприятно знакомая картина».

Канедиас с раскинутыми руками, раз в пять больше человеческого роста, нависал над всей комнатой. За его спиной поднимались ярко-красные, оранжевые и ослепительно-белые языки пламени. На противоположной стене его брат Иувин распростерся на траве под цветущими деревьями. Кровь струилась из его многочисленных ран. Между этими двумя фигурами маги направлялись в поход ради возмездия — шестеро с одной стороны, пятеро — с другой, лысый Байяз во главе отряда.

«Кровь, огонь, смерть, месть. Как все чудесно сходится, учитывая обстоятельства».

Сложный орнамент, воспроизведенный с необычайной тщательностью, покрывал широкий пол. Круги в кругах, образы, символы, фигуры пугающей сложности были выложены аккуратными линиями из белого порошка.

«Соль, если я не ошибаюсь».

Гойл лежал на груди в шаге или двух от двери, около самого крайнего круга. Его руки все еще были связаны сзади. Темная кровь вытекала из-под тела, наконечник стрелы торчал из спины.

«Как раз там, где должно быть его сердце. Никогда бы не подумал, что это его слабое место».