настало утро второго дня баталии, и северяне занимают сильные позиции на северной стороне реки. Они удерживают Старый мост, у них в руках Осрунг, а также Герои. Они владеют переправами и дерзко вызывают нас их захватить. Земля за ними, но они уступили инициативу лорд-маршалу Крою и теперь, когда все наши силы подтянуты к полю сражения, он не допустит промедления.

На восточном фланге лорд-губернатор Мид с ошеломительной силой набросился на городок Осрунг. Я сам нахожусь на западном фланге, наблюдая взятие генералом Миттериком Старого моста. Этим утром, с первыми лучами солнца, генерал выступил с вдохновляющей речью. Едва он спросил, есть ли среди солдат добровольцы, желающие возглавить штурм, как все единодушно без колебаний вскинули руки. Ваше величество может со всеми основаниями гордиться отвагой, честью и преданностью Ваших солдат. Поистине каждый из них – герой.

Настоящим остаюсь преданнейшим и недостойным слугой Вашего величества,

Горст промокнул письмо, сложил и передал Унгеру, который запечатал его красным воском и сунул в курьерскую сумку с солнышком Союза, искусно вызолоченным на коже.

– В пределах часа будет в пути на юг, – заверил слуга, отбывая.

– Отлично, – сказал Горст.

«А будет ли? И настолько ли важно, будет ли оно в пути раньше, или позже, или Унгер попросту сбросит его в сортирную яму среди прочих отправлений этого лагеря? Есть ли толк в том, что король прочтет эту мою помпезную банальщину насчет напыщенных излияний генерала Миттерика с первыми лучами солнца? Когда я получал на свои письма последний отклик – месяц, два назад? Неужто высочайшая отписка – предел моих несбыточных мечтаний? Спасибо за патриотический мусор; надеюсь, в твоей постыдной ссылке тебе живется неплохо».