– Что они там, черт возьми, затеяли? – тревожно недоумевал Кальдер.

Даже стоя на цыпочках на стене, он ничегошеньки не различал.

Он пребывал в ожидании все утро; шагал без устали туда-сюда, сначала под дождем, потом посуху. Все ждал, ждал, каждая минута тянулась как час, а мысли метались по кругу, как ящерка в кувшине. Смотрел что было силы на юг, но ничего не видел, а только слышал волнами долетающие с полей отзвуки боя, то далеко, то вдруг неуютно близко. Но никаких призывов о помощи. Лишь раз пронесли мимо раненых – вот спасибо, укрепили дух: тут и так-то нервы ни к черту.

– А вот и новости, – произнес Бледноснег.

Кальдер вытянулся в струнку, напряженно вглядываясь из-под руки. Навстречу со стороны Старого моста мчался Ганзул Белоглазый. Лошадь под уздцы он взял с улыбкой, а потому Кальдер слегка воспрял. Отсрочка драки радовала едва ли не так же, как полная ее отмена.

Принц оперся ногой о ворота, что казалось ему выражением мужественности, и с напускным хладнокровием, хотя на душе кошки скребли, осведомился:

– Ну как там Скейл, не уделался пока?

– Пока уделались только южане, петухи драные. – Ганзул снял шлем и утер рукавом лоб. – Скейл их уже дважды отгонял. Сначала они перешли мост гуляючи, думали, мы его им за так оставили. Но твой брат быстро им показал, в какую сторону пятки смазывать.

Он рассмеялся, а вместе с ним Бледноснег. Подключился и Кальдер, хотя смешок казался кисловатым. Как, собственно, и все сегодня.

– Второй раз они отправились на плотах, – Белоглазый, отвернувшись, смачно плюнул в ячмень. – Да только ума не хватило понять, что стремнина там для этого слишком буйная.

– Хорошо, у тебя подсказку не спросили, – хмыкнул Бледноснег.

– Уж я бы им сказал. Я так думаю, вы тут вообще можете до конца дня пузо чесать. Как оно идет, так мы их до вечера продержим.

– До конца дня еще далеко, – заметил Кальдер.

Мимо что-то пронеслось – показалось, птица перепорхнула по полю, но только больно уж быстрая, да к тому же непривычно большая. Она грянулась оземь, взметнув пыльный столб с примесью соломы и, оставив на пажити борозду невероятной длины, врезалась в стену Клейла в двухстах шагах к востоку, у травянистого подножия Героев. Вместе с выломанными камнями высоко-высоко взлетела куча пыли и клочья – палаток, амуниции. Людей. А кого же еще, когда люди понатыканы по всей длине стены.

– Именем… – выдохнул Ганзул, вытаращившись на смерч из обломков.

По долине хлестнуло что-то вроде грома, только в тысячу раз сильнее. Воистину бич Божий. Лошадь Белоглазого взвилась на дыбы, того опрокинуло и понесло следом за ней; беспомощно барахтаясь, он волокся по полю. Вокруг таращились и кричали люди, выхватывали оружие или кидались наземь – последнее выглядело наиболее осмысленно.