– Значит, как условились: забирай деньги и… в общем, шли за паяльщиками.

Слуга отвесил почтительный поклон и удалился.

– Ну, так чем могу…

– Вы не посмеете его сместить.

– А мы, извините, говорим о…

– Моем отце! – бросила она. – Насколько вы знаете.

– А я, знаете, его не смещал, – Байяз как будто забавлялся, – вашему отцу хватило такта и здравого смысла подать в отставку.

– Да он лучше всех справлялся с задачей! – Финри не без труда сдерживала себя, чтобы не вцепиться магу в лысую макушку. – Единственный, кто сделал хоть что-то, чтобы ограничить эту бессмысленную бойню! Этот ваш надутый болван Миттерик? Да он вчера положил попусту половину своей дивизии! Королю нужны люди, которые…

– Королю нужны люди, которые повинуются.

– У вас нет таких полномочий! – взвилась Финри. – Мой отец, между прочим, лорд-маршал с креслом в Закрытом совете, и отстранить его может только сам король!

– Ах-ах, стыд-то какой. Упразднен, низложен. Правилами того самого правительства, которое сам же и назначал.

Байяз, выпятив нижнюю губу, деловито полез в карман плаща. Оттуда он извлек свиток с тяжелой красной печатью.

– Ну тогда, наверное, и этот документ не имеет никакого веса.

Он вкрадчивым движением развернул тихо потрескивающий пергамент. Неожиданно для себя Финри присмирела и сосредоточенно затихла, а маг, откашлявшись, огласил:

«Сим королевским эдиктом Гарод дан Брок восстанавливается в кресле своего отца в Открытом совете. Данной нам властью возвращаем ему некоторые фамильные владения близ Колона, вкупе с землями близ Остенгорма».

– Есть надежда, – пояснил Байяз, – что отсюда ваш муж будет выполнять новые обязанности в качестве лорда-губернатора Инглии.

Байяз перевернул пергамент обратной стороной и поднес ближе к ее глазам; Финри впилась взглядом в узорчатые литеры поистине королевской каллиграфии, как скряга в ларец с драгоценностями.

– Посудите сами, как могла не тронуть короля такая преданность, такая отвага и самоотверженность, какие проявил полковник Брок? Лорд Брок.

Байяз подался ближе.