– Куда мы идем?

Хотя правильный вопрос – выкопали они ему могилу или начнут собачиться насчет этого позже, когда дело будет сделано.

– Увидишь.

– В каком смысле?

– Потому что мы туда идем. – Оба прыснули со смеху, как будто в этом вся соль шутки. – Или ты думаешь, мы случайно за тобой следили тогда, у стана Коула Ричи?

– Нет, нет, – нараспев сказал Мелкий, – и еще раз нет.

Они отдалялись от Героев. Меньше людей, меньше огней. Считай что никакого света, только факел Глубокого выхватывает из темноты круг колосьев. Всякая надежда на помощь таяла позади, вместе с песнями и невнятной похвальбой. Если он рассчитывает спастись, то придется это делать самому. Они даже не позаботились отнять у него меч. Хотя кого он думает надуть? Даже если бы была цела правая рука, Мелкий десяток раз успел бы перерезать ему глотку, пока он тот меч вытаскивает. Вдалеке к северу за темными полями угадывалась линия деревьев. Может, бежать…

– Нет. – Нож Мелкого кольнул Кальдера в бок. – И думать не моги.

– В самом деле, не надо, – согласился с братом Глубокий.

– Послушайте. Может, как-то договоримся? У меня есть деньги…

– Нет таких карманов, чтобы вместить весь куш за нашего кормильца. Так что лучше ступай себе прямо, как хороший мальчик.

Кальдер насчет этого сомневался, но, несмотря на то, что он считал себя умным, более подходящих мыслей не приходило.

– Мы, сам понимаешь, сожалеем. Мы тебя уважаем, как и твоего отца.

– Что мне толку от вашего сожаления?

Глубокий пожал плечами.

– Толку, возможно, и нет, но мы всегда так говорим.

– Он думает, что это добавляет ему галантности, – пояснил Мелкий.

– Благородства.

– А, ну еще бы, – съязвил Кальдер. – Два сапога пара, герои драные.

– Жалок тот, – изрек Глубокий, – кто ни для кого не является героем. Хотя бы для самого себя.