– Ты – первый человек, от которого я услышал больше пяти слов за эту неделю. Не подумала бы, что я мог командовать атакой? Не подумала бы… – Они стояли друг напротив друга, испытывая неловкость, поскольку каждый понимал, что сейчас будет. Так и вышло. – Можешь ссудить мне пару монет?

– Да, есть немного…

Она порылась в кармане и вручила Хеджесу несколько монет, которые получила час назад от Темпла в счет долга, а потом торопливо зашагала прочь. Стоять близко к неудачнику – плохая примета. Можно подцепить невезение.

– А ты не хочешь сказать мне, что пора бросить пить? – крикнул он вслед.

– Я не проповедник. Каждый волен выбирать себе способ самоубийства.

– Так и есть. А ты не такая и плохая, Шай Соут! Ты хорошая!

– Вот на этом и разойдемся, – пробормотала она, покидая Хеджеса, который уже ковылял к ближайшему питейному заведению, благо в Кризе даже увечному не приходилось для этого сильно трудиться.

– Я ищу двоих детей.

– Не могу помочь вам, но у меня есть другие новости!

Эта женщина определенно казалась странной. Когда-то отличная одежда несла на себе следы многолетнего соприкосновения с грязью и остатками еды. Распахнув изящный плащ, она вытащила стопку мятых листов бумаги.

– Это еще что? Новостные листки?

Шай уже пожалела, что заговорила с этой особой, но здесь тропинка сужалась, зажатая между гнилым ручьем и полуразвалившимся крыльцом, а толстый живот пожилой собеседницы преграждал дорогу.

– А у вас наметанный глаз! Хотите купить?

– Не уверена.

– Вас не интересует политика и власть имущие?

– Нет, когда они не затрагивают моих интересов.

– А может, ваше заблуждение и привело вас сюда?

– Я всегда считала, что виной тому моя жадность, лень и дурной нрав. Ну, само собой, изрядная доля невезения. Но пускай будет по-вашему.

– У всех было так. – Женщина не сдвинулась с места.