Он шагнул ко мне, на ходу вынимая нож. Зеркало над головой завращалось быстрее, словно древние боги ждали в нетерпении, предвкушая жертву.

– Нет! – заорал и Ченг, кинувшись наперерез.

Правитель Элдор зарычал и отбросил его пинком. Взвизгнув от боли, Ченг повалился на пол.

– Пожалуйста, любимый! – прошептала я, слезы грозили сорваться с моих ресниц, но никак не проливались.

Даже когда Дитер схватил меня за волосы, заставляя смотреть ему в лицо, даже когда лезвие ощутимо кольнуло ребра.

– Любимый, – произнесла я отчетливо, пытаясь пробить бронь колдовства. – Пожалуйста, вспомни меня! Я Мэрион. Маша! Твоя любимая и жена.

– Я должен выполнить приказ, – мертво процедил Дитер и сжал меня сильнее.

Сердце подскочило к горлу, Тея забилась в животе, и меня пронизало осознание непоправимости происходящего. Я знала, она все понимает, чувствует, что ей грозит. Может, тоже пыталась достучаться до отца, и я поспешила помочь ей.

– Если ты выполнишь приказ, – заговорила я, – то убьешь не только возлюбленную и свою жену. Ты убьешь мать своей дочери. Дитер, пожалуйста, вспомни! У нас есть дочь! – выкрикнула я, усиленно царапая узлы. Показалось или они немного поддались? – Я говорила тебе в Мейердорфском замке, говорю и теперь. Вспомни, может, она появлялась не только в моих снах? Маленькая девочка с темными волосами и зелеными глазами. Она дала тебе перстень!

Дитер дрогнул. Брови сдвинулись к переносице, в очках промелькнул золотой огонек. Он сипло задышал, и я почувствовала, как трясется его рука.

– Не медли! – завизжала Анна Луиза. – Кончай ее быстрее!

– Не делай! – поспешно перебила я. Теперь я слышала его сердце – тук-тук, тук-тук. Оно тревожно билось сквозь броню. Не каменное, живое. – Вспомни, как мы смогли снять проклятие! Наша любовь оказалась сильнее любой магии, любых козней! Сними же очки, любимый! И вспомни меня…

Все еще прижимая ко мне нож, другой рукой он взялся за ремешок, как всегда затянутый вокруг его головы. Я увидела золотистое свечение, но не отвела взор. Какая разница, окаменеть или погибнуть от ножа? Мне не на кого рассчитывать, не у кого просить помощи. Свою судьбу каждый кует сам, и, чтобы стать сильнее, сначала мы должны стать, как расплавленное железо, а потом окрепнуть, как лучшая сталь.

Он снял очки.

Его взгляд был тревожным и болезненным. Золото плескалось в его зрачках. Если Дитер захочет – оно вспыхнет, как солнце. И тогда не станет ни меня, ни Теи. И я смотрела на него так, как может смотреть влюбленная женщина на мужа. И бесконечно повторяла про себя: «Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста…»