Лес встретил пятерых ребятишек согласным шумом высоких крон и мерцанием звезд. Ночь казалась бесконечной и тихой. Плодовник подходил к концу…

За бобровой плотиной на версту вверх по течению реки и впрямь сыскался падун-вода, журча, лилась с невысокого каменного уступа, в стороне от которого над потоком навис гранитный лоб мшистого валуна.

— Ой… и впрямь череп… — Юна восторженно сложила ладошки на груди.

— Экая громадина! Стёха, ты, поди, целиком в рот к нему поместишься!

Ярец молчал, гордый произведенным впечатлением. Будто сам притащил сюда эту глыбу и придал ей нынешний облик.

Мальчата уже полезли по каменистому склону, когда волчонок почуял…

— Стойте! — Он вдруг припал к земле, с ужасом втягивая носом воздух.

Ребятишки замерли, испуганно переглядываясь. У них не было звериного волколачьего нюха, и оттого испуг Ярца, вызванный неведомой опасностью, показался страшным вдвойне.

— Чего там? — негромко спросил Стёха— Юнин двоюродный брат.

— Тихо… — одними губами ответил Ярец.