Все тело Маркуса напрягается. Он снова слушает голос невидимки – призрака Зака. Я беззвучно умоляю духа, чтобы он убедил Императора послушать голос разума.

– А что с ними? – спрашивает он меня.

– Если город будет осажден, это последнее место, где следует находиться Императрице. Луна Урожая будет уже через месяц. Это срок родов Ливии. Я хотела бы посоветовать вам переправить ее в безопасное место, в идеале – в Силас или в Эстиум.

– Нет.

– Ей будет угрожать не только осада, – продолжаю я. – Через несколько дней в город прибудет Керис. Она уже покушалась на жизнь Императрицы. Она очень зла и будет предпринимать новые попытки. Мы должны схватить ее раньше, чем это произойдет. Если она не будет знать, где находится Ливви и ваш наследник, то не сможет навредить им.

– Если я отправлю жену и нерожденного ребенка из Антиума, народ подумает, что я боюсь этих жалких синемордых ублюдков, одетых в грязные шкуры, – говорит Маркус, не отрываясь от карты. Но я вижу, что мышцы его напряжены, как натянутые веревки. Он с трудом сдерживает гнев. – Мой ребенок родится в Антиуме, в императорском дворце, при многих свидетелях, чтобы не было вопросов о его принадлежности к моему роду.

– Мы могли бы устроить все втайне, – в моем голосе начинает звучать отчаяние. Я должна обезопасить наш род. Нельзя позволить, чтобы моей сестренке причинили еще больше зла. Я и так защищала ее слишком плохо. – Никто не должен знать, что она уехала. Город готовится к войне, Отцы кланов и не заметят ее отсутствия.

– Что-то ты слишком беспокоишься о выживании моей династии.

– Ливия – единственный родной человек, который у меня остался, – говорю я. – Я не хочу, чтобы и она погибла. Что же до вашей династии, я – ваш Кровавый Сорокопут. Я не буду грешить против правды и пытаться обмануть вас словами о том, что люблю вас, государь. Я нахожу вас… непростым человеком. Но моя судьба и судьба моей сестры тесно переплетены с вашей. Если династия угаснет, мы обе тоже умрем. Прошу вас, переправьте Ливию и ребенка в безопасное место. – Я перевожу дыхание и добавляю: – Думаю, он бы этого тоже очень хотел.

Я не произношу имени Закариаса, упоминать его вслух было бы непростительной глупостью. Маркус наконец поднимает глаза от карты. Зубы его стиснуты, кулаки сжаты. Я готовлюсь получить удар, но он только шипит сквозь зубы, будто терпит сильную боль.

– Отправь ее к моей семье, – говорит он. – Мои родители в Силасе. Никто не должен об этом знать, чтобы не пронюхала Блэклифская Сука. Если из-за этого решения с моим наследником что-нибудь случится… Сорокопут, твоя голова будет торчать на колу. Ступай, займись ее отправкой, а потом живо обратно ко мне. Нас с тобой ждет кое-какая работа.