Мы больше не останавливаемся на долгий отдых, идем днем и ночью. К тому времени, как мы добираемся до предместий Антиума, становится ясно, что война уже коснулась прославленной столицы меченосцев. Мы переваливаем через Серебряные Холмы, и с высоты нам открывается вид на город.

А также огромное войско, окружившее его с трех сторон. Защищена только северная часть города, та, что со стороны гор.

– Вот это зрелище, – бормочет Кухарка себе под нос. – Если это не справедливое отмщение Небес, то я не знаю, что такое справедливость.

– Как их много, – я едва могу говорить. – А люди в городе… – я качаю головой, думая о том, сколько там может быть рабов-книжников. Моего народа. – Там ведь наверняка полно книжников. Комендант убила не всех рабов. Ей не позволили патриции. Что будет с ними, если город падет?

– Они умрут, – пожимает плечами Кухарка, – как и все прочие неудачники, которым выпало там застрять. Оставь это меченосцам. Это их столица, пусть они ее и защищают. А тебе нужно думать кое о чем другом. Например, о том, как мы собираемся попасть внутрь.

– Варвары только что пришли, – я смотрю на карконские отряды, которые продолжают стекать с перевала на северо-востоке и присоединяются к армии. – Они стоят далеко от города, вне досягаемости городских катапульт, а значит, не планируют немедленного штурма. Ты говорила, что знаешь тайные проходы.

– Да, со стороны гор, с севера, – отвечает Кухарка. – Нам придется обходить Серебряные холмы. Это займет у нас еще несколько дней.

– Пока они будут вставать лагерем, там будет хаос, – говорю я. – Можно было бы этим воспользоваться и прокрасться через них ночью. У карконов ведь есть с собой какие-то женщины…

– Это шлюхи, – поясняет Кухарка. – Не думаю, что я сойду за одну из них.

– У них есть и кухарки, – возражаю я. – И прачки. Эти варвары повсюду таскают за собой своих женщин, чтобы те их обслуживали. Я могла бы пробраться невидимой.

Кухарка качает головой.

– Ты говорила, что твоя невидимость вызывает у тебя изменения разума. Посылает видения, которые могут длиться часами. Нужно придумать что-то другое. Это плохая идея.

– Но другого выхода нет.

– Это самоубийство.

– Это нечто, что было бы под стать тебе, – тихо говорю я. – Раньше. Давно…

– Именно поэтому я и не позволю тебе так поступить сейчас, – отрезает она, но я вижу, что она колеблется. Она не хуже меня понимает, как мало у нас вариантов.

Где-то через час я невидимо иду рядом с Кухаркой, которая, согнувшись, тащит на плечах корзину с вонючим бельем для стирки. Двоих часовых, заступивших нам путь, мы убили без особого труда. Но теперь мы просто окружены карконами, и так просто с ними не разделаешься.