Какое-то время Котильон взирал на сломленного воина, затем перевёл взгляд на Монока Охема и Ибру Голана.
– А они, стало быть, – понизил он голос, – являют пример… частичного повиновения.
Заклинатель костей покачал головой:
– Мы должны думать о сохранении своего народа, Котильон из Тени.
– Но если будет утрачен Первый престол?
Ответом было лишь побрякивающее пожатие плеч.
– Возможно ли, – спросил он, – вернуть силу Первому престолу?
– Не говори ничего, – приказал Монок Охем.
Полуразбитая голова Онрака медленно повернулась к заклинателю костей.
– Ты не можешь мне приказывать. Я не связан.
Повинуясь безмолвному приказу, Ибра Голан поднял свой каменный меч и повернулся к Онраку.
Котильон вскинул руки.
– Постойте! Онрак, не отвечай на мой вопрос. Забудем, что я вообще о чём-то спрашивал. Это лишнее – разве у нас и без того мало врагов?
– Ты опасен, – обратился к богу Монок Охем. – Ты думаешь о том, о чём думать не следует, и говоришь вслух то, чего нельзя говорить. Ты подобен охотнику, идущему тропами, которые никому, кроме него, не видны. Мы должны подумать о последствиях. – Заклинатель костей развернулся и, стуча босыми пятками по камням, двинулся в зал Первого престола. Чуть погодя, Ибра Голан опустил клинок и потопал следом.
Котильон потянулся вновь пригладить волосы и обнаружил, что на лбу выступила испарина.
– Итак, – произнёс Трулл Сэнгар с намёком на улыбку, – ты оценил, чего мы стоим, Котильон. Нам же твоё посещение принесло горькие дары. К примеру, предположение, что все наши усилия по защите Первого престола бесплодны. Так что, решишь ли ты забрать нас отсюда? – Он не сводил с божества прищуренных глаз, и ироничная полуулыбка на лице сменилась… чем-то иным. – Нет. Я так и думал.