По иронии судьбы, в живых он оставался из-за сильной кровопотери. Кровь и яд вместе текли из его ран, а он продолжал ковылять – почти вслепую, ничего не видел от боли, пронзившей мускулы, а сердце колотилось так, что отдавалось в черепе.
Но он продолжал бороться. Один шаг, второй, вот он согнулся вдвое от внезапного приступа боли, невыносимой на миг, затем ослабшей – настолько, что удалось вздохнуть и сделать ещё шаг. И ещё один.
Он добрался до угла, с трудом поднял голову. Но глаза горели огнём так, что ничего во внешнем мире не разглядеть. До сих пор… он шёл полагаясь на чутьё, на карту, которую хранил в памяти, но боль только что изодрала эту карту в клочья.
Он был уже совсем рядом. Чувствовал, что рядом.
Калам Мехар вытянул руку, чтоб опереться о стену… но стены там не оказалось, и он упал, глухо ударился о брусчатку, а там уже не мог удержаться, ноги сами поджались, и он свернулся, сжался вокруг ядра опустошительной агонии.
Заблудился. Там должна была быть стена, угол. Точно. Карта в голове подвела. А теперь уже слишком поздно. Он чувствовал, как умирают ноги. Руки, позвоночник – копьё раскалённого огня.
Он почувствовал, что лежит виском на твёрдом, влажном камне.
Что ж, смерть – значит, смерть. Искусство убийцы всегда рано или поздно обращается против мастера. И это – самое справедливое, самое верное правило в мире…
В десяти шагах от него Престол Тени оскалил зубы:
– Вставай, глупец! Ты уже почти на месте. Вставай!
Тело не шелохнулось.
Зашипев от ярости, бог скользнул вперёд. По его знаку три теневых призрака ринулись вперёд, собрались вокруг неподвижной фигуры Калама Мехара.
Один из них прохрипел:
– Умер.
Престол Тени зарычал, оттолкнул своего слугу и присел.
– Ещё нет, – сказал он миг спустя. – Но почти, почти… – Он отступил на шаг. – Поднимайте его, треклятые идиоты! Придётся