Скрипач последовал за Тавор к планширю. Там уже стоял Кулак Кенеб.

Им наперерез шло небольшое судно. На носу возник фонарь, мигнул несколько раз.

– Они хотят высадить пассажиров, – выкрикнул вперёдсмотрящий.

Корабль подошёл борт в борт, так что доски обшивки заскрипели и заскрежетали друг о друга. Перебросили лини, вниз полетели, разворачиваясь, верёвочные лестницы.

Скрипач кивнул.

– Флакон. – Затем он нахмурился. – Вы же вроде сказали, мол, один человек – а этот дурень два десятка с собой притащил!

Но первым через планширь перебрался Свищ. И радостно улыбнулся.

– Привет, отец, – сказал он, когда Кенеб подхватил мальчика и поставил на палубу. – Я привёл капитана Лостару Йил. А Флакон привёл много народу…

В этот момент на палубу спрыгнул незнакомец, замер, уперев руки в бока, огляделся.

– Ну и бардак, – протянул он.

Стоило ему заговорить, Скрипач шагнул вперёд:

– Картерон Краст! Я думал, вы…

– Нет здесь никого с таким именем, – прорычал тот и положил ладонь на рукоять ножа за поясом.

Скрипач отступил на шаг.

Следом на палубу посыпались другие люди – все незнакомые: первым – здоровяк с невыразительным лицом, осторожным взглядом и увитыми старыми шрамами и рубцами запястьями. Шрамами, которые Скрипач узнал. Сержант уже открыл рот, когда Краст – который сказал, что он не Краст – заговорил:

– Ты тут адъюнкт Тавор? Значит, так, с вас шестнадцать золотых империалов за доставку этой кучи недоумков на судно.

– Хорошо.

– Так раскошеливайся, потому что мы не собираемся торчать в этой треклятой бухте дольше, чем нужно.

Тавор обернулась к Кенебу.

– Кулак, идите к сундуку с казной легиона и отсчитайте двести золотых империалов.