Я посмотрела на свое плечо – там, где ткань была разорвана, на коже проступали когтистая лапа и виноградная лоза, яркие и многоцветные, как и описывала Натия. Все мы – часть великого замысла… такого, что выходит за пределы земли, ветра, времени… и даже наших собственных слез… Великие замыслы действуют по-своему.

Джезелия. Единственное из моих имен, которое я чувствовала как действительно свое, которое по-настоящему мне подходило, – но меня отказывались им называть, все, кроме братьев. Может, это и было просто бессвязное бормотание безумной, жившей давным-давно женщины, пусть так – но я добьюсь, что эти слова станут правдой, я буду стремиться к этому до последнего вздоха.

Ради Вальтера. Ради Греты. Ради всего, о чем мечтала. Похититель мечты больше ничего у меня не похитит, даже если ради этого мне придется самой убить Комизара. Может, моя родная мать и предала меня, подавляя во мне дар, но она была права в одном. Я – солдат в армии моего отца.

Подняв голову, я украдкой посмотрела на Кадена, который ехал в стороне.

Может быть, скоро для меня настанет очередь стать убийцей.

Глава семьдесят первая Рейф

Глава семьдесят первая

Рейф

– Что за черт?..

Это произошло в вахту Джеба. Он пробурчал это себе под нос это, и я ничего не заподозрил, решив, что он просто увидел какую-то диковинку вроде табуна золотистых в полоску лошадей, на которых мы наткнулись вчера.

Оррин подошел посмотреть, на что уставился Джеб.

– Ого… чтоб я сдох.

Теперь и мы со Свеном и Тавишем бросились к наблюдательному пункту среди камней. Я похолодел.

– Что это? – спросил Тавиш, хотя все мы прекрасно знали, что это было.

Это был не патруль из горстки варваров-оборванцев. И даже не хорошо организованный отряд. Это был батальон, построенный шеренгами по десять всадников – и таких шеренг было по меньшей мере шестьдесят.

И только один пеший. Она шла отдельно.