Я обернулась. Посреди террасы стояла Астер. А за ней – Комизар, прижимая к ее груди кинжал.
– Простите, госпожа, я вас ослушалась. Но я просто не могла вот так уйти. Я… – Комизар надавил на лезвие, и Астер вскрикнула от боли.
– Благие боги, нет! – воскликнула я, глядя в глаза Комизару. Я заговорила с ним, я молила, увещевала, уговаривала, а сама потихоньку подходила все ближе, стараясь удерживать его внимание на себе. Я не отводила от него глаза, улыбалась ему, пытаясь как-то рассеять жуткое наваждение. – Прошу вас, отпустите ее,
– Я сказал тебе – без меня никаких спектаклей.
– Так накажите меня. Девочка здесь совершенно ни при чем.
– Тебя, моя птичка? Но сейчас ты слишком ценна. Что касается этой… – Комизар покачал головой и, прежде чем я успела понять, что он делает, вонзил кинжал ей в грудь.
Девочка, всхлипнув, выскользнула из его рук и стала падать. Я с криком бросилась вперед, пытаясь поймать ее.
– Астер! – я упала на землю рядом с ней, положила ее стриженую голову себе на колени. – Астер!
Я обеими руками зажимала ее рану, пытаясь остановить кровь.
– Скажите моему бапе, что я старалась, госпожа. Скажите ему, что я не предала. Скажите…
Последние слова замерли на ее губах. Ее хрустальные глаза были еще ясными, но дыхание остановилось. Я прижала ее к груди, баюкая, уговаривая очнуться, как будто могла отогнать смерть.
– Астер, останься со мной. Не уходи!
Но она ушла.
Услышав негромкий смешок, я подняла голову. Комизар вытер окровавленное лезвие о штанину и спрятал кинжал в ножны. Он возвышался надо мной. Его сапоги были припорошены снегом.
– Она получила по заслугам. В Санктуме предателям нет места.
От его слов меня взяла оторопь. Я подняла глаза, не веря услышанному.
– Она же была совсем ребенком, – сдавленно шепнула я.
Комизар покачал головой, снова насмешливо закудахтал.
– Сколько же раз я должен повторять вам, принцесса, что у Венды нет детей. Мы не можем позволить себе подобную роскошь.