Просто за те три месяца, что Сионна провела в жизнеобеспечивающей капсуле, многое изменилось безвозвратно.

* * *

Она сидела на кровати, недоуменно рассматривая свою правую руку. Через совсем новую синтетическую плоть просвечивали костные фаланги, так что любопытство девушки было вполне естественным.

– Я пытаюсь собрать мысли в кучу, – медленно произнесла Сионна и посмотрела на вошедшего Марко. Язык немного заплетался – она еще не привыкла к тому, чтобы говорить. – Но ни черта не получается. Кстати, мне понадобилось минуты две, чтобы поднять руку. Чувствительность… очень низкая.

– Это временно. И она не всегда будет полупрозрачной, – сказал ирриданец, подойдя ближе. – Как только кровообращение вернется в полную норму и ты начнешь хоть как-то использовать руку, она уплотнится. Твоя кожа очень сильно обгорела, решили тебе заменить заодно…

– Заодно? – Девушка прищурилась.

Ее вторая рука машинально коснулась медицинской рубашки там, где грудную клетку пересекал продолговатый выпуклый шрам. Марко видел его лишь однажды, пока Сионна была в капсуле. Тогда эта полоска была неровной, тошнотворно-красной; шлифовать ее лазером решили уже после, когда пациентка выйдет из комы. За месяцы, подумал ирриданец, шрам наверняка побелел и заметно зарубцевался.

Зря он об этом подумал.

Сионна вздохнула и поморщилась, точно от боли.

– Он попал мне в сердце, да? Теперь у меня и сердце синтетическое? Сколько во мне вообще осталось человеческого?

Синтетические ткани на внутренних органах людей приживаются плохо. Попытка обмануть биологию означала бы практически стопроцентный риск. Марко не стал об этом говорить.

– Все остальное – вполне человеческое, – мягко улыбнулся он.

Сионна неопределенно дернула плечами, словно бы сомневаясь в его словах, и повернула голову к окну, откуда открывался вид на залив и панораму окруживших его полумесяцем новых высоток.

– Я там, где думаю?

– Кинтау. Объединенный город.

– Нельзя судить лишь по виду из окна, но, кажется, Лиаму бы здесь понравилось, – тихо сказала Сионна.

Марко почувствовал ее скорбь, и промолчал, позволяя Сионне собраться с мыслями. Та выдохнула, медленно, прикрыв глаза, – словно готовясь к прыжку в пропасть.

– Что случилось с остальными? Они живы?

– Да. Все живы и вернулись на станцию.

– А Сэмми? – На лице Сионны читалось неподдельное беспокойство – насколько он понимал ее мимику. Марко это показалось милым.