Наверняка незнание грызло его все эти годы.

Я убрала руку с его живота.

– На битве мне придется проникнуть в лабиринт Джексона, а практики маловато.

Страж окинул меня пристальным взглядом:

– Собираешься убить его?

Этот вопрос не давал мне покоя уже который день.

– Не хотелось бы. Если заставлю сдаться, подчиню, то обойдемся без кровопролития.

– Благородное решение. Уверен, Белый Сборщик поступил бы наоборот.

– Он рисковал жизнью, чтобы спасти меня из Шиола. С какой радости ему меня убивать?

– Дабы подстраховаться, представим, что он попытается.

– А как же твое «лучше не представлять»?

– Бывают исключения. – Страж откинулся на подушке. – Сейчас проникнуть в мой лабиринт просто, но на «Арене» тебе придется нелегко. Надо будет собрать все силы для прыжка.

– И все-таки позволь попробовать. Вот прямо сейчас, без маски.

Как ни странно, он не возражал. Я обняла его за шею и стала медленно погружаться в транс. Глаза слипались, оторваться от тела получилось на удивление легко.

Я сразу очутилась в абиссальной зоне. Тишина мертвым грузом давила на плечи. Откуда-то сверху ниспадали тяжелые бархатные драпировки и терялись в дымке костра. В полном безмолвии звенело лишь эхо моих шагов, как в соборе, но сам лабиринт походил на плавучий островок в эфире – размытый, почти неосязаемый. Он просто существовал, и все. Возможно, весь загробный мир – по сути такой же пустырь без малейших признаков жизни. Я раздвигала завесу за завесой, пока не оказалась в самом сердце сознания Арктура Мезартима. Он встретил меня в своем призрачном обличье, руки сложены за спиной. Выцветшая оболочка, не более того.

– С возвращением, Пейдж.

Драпировки снова сомкнулись.

– Смотрю, у тебя по-прежнему тяга к спартанской обстановке.

– Не люблю отвлекаться на визуальный ряд.

Но кое-что изменилось. На пепелище рос цветок. Неописуемого оттенка лепестки переливались под защитой стеклянного колпака.