– Как я чувствую себя после всего? – подытожила она. – Что ж, теперь я стала куда серьезнее. Иногда я смотрю на свою виолончель, стоящую в углу гостиной. Как давно я не играла на ней! Почему-то я уже не испытываю такого веселья, как раньше, когда я всегда готова была пуститься в пляс.

Больше ни строки

Больше ни строки

И вы не слушайте своих пророков, и своих гадателей, и своих сновидцев, и своих волшебников, и своих звездочетов.

Уолтер явился в комнату для сеансов и сразу начал петь, постукивая рупором по столу в такт:

В гостиной Гудини темноволосая женщина с длинным тонким носом – судя по ее виду, она могла бы оказаться какой-нибудь продавщицей или билетершей в театре «Ипподром» – сидела с закрытыми глазами, слушая странное клацанье, раздававшееся то прямо у нее над ухом, то где-то в глубине комнаты. Гудини просто постукивал двумя монетками у ее уха и на самом деле не передвигал их по комнате. Он хотел симулировать условия сеанса и показать ей, как воображение участника влияет на восприятие того или иного явления. С этого началось обучение Роуз Макенберг как сыщицы в «секретной службе Гудини», как он называл своих помощников. Это была небольшая, но, казалось, вездесущая организация, действовавшая против медиумов-мошенников.

– Иногда я задумываюсь, – сказал Гудини в интервью для одного еврейского журнала, – вдруг я действительно реинкарнация какого-то древнего волхва? Волшебство никогда не казалось мне чем-то непонятным.

Как сэр Артур считал своим подлинным призванием спиритуализм, а не написание детективных рассказов, так и Гудини полагал, что потомки запомнят его за его крестовый поход против медиумов-аферистов. Газеты и журналы, отражавшие настроения в обществе, похоже, поддерживали это его устремление. «Быть может, Гудини не просто так развернул свою деятельность в ключевой для развития спиритуализма момент, и самой судьбой ему уготована важная роль в этом вопросе», – писал Эдмунд Уилсон из журнала «Новая республика». По его мнению, «в комиссии ученых, в которую входит и Гудини, именно Гудини оказывается подлинным ученым».

Удивительно, какое влияние обрел иллюзионист. Когда великий Гудини каждый день презентовал свою разоблачающую медиумов программу в двух нью-йоркских заведениях, от бруклинского театра имени Эдварда Олби к «Ипподрому» на Манхэттене его сопровождали полицейские на мотоциклах, останавливавшие и перенаправлявшие другие машины. Этот кортеж словно свидетельствовал о том, что Гудини несет народу важное послание, а вовсе не пытается использовать споры вокруг Марджери для личного обогащения и славы, как утверждали его противники. Эти привилегии Гудини возмутили не только медиумов, но и конкурентов Гудини по сценической деятельности. «Каждый иллюзионист в этой стране хотел бы, чтобы Гудини не справился со своей задачей эксперта в рамках состязания “В мире науки”», – писал Роберт Гайсель, фокусник из Огайо и разоблачитель медиумов. И если верить духам, крах его надежд был предопределен судьбой.